Суд ангелов - [2]

— Ты желаешь оставить свою должность? — спросила Неха с царственным изяществом.

Она одна из немногих сохранила при себе двор. Королеве Ядов убить человека — как муху прихлопнуть, но ее утонченной грацией нельзя будет не восхищаться, даже корчась в судорогах.

Саймон под ее взглядом не утратил хладнокровной собранности. Пробыв директором Гильдии более сорока лет, он приобрел уверенность, которой недоставало юноше, на глазах Рафаила взявшего бразды.

— Я должен, — ответил он. — Мои охотники были бы рады, если бы я остался, но хороший директор должен в первую очередь думать о здоровье Гильдии как целого. Это здоровье исходит сверху — руководитель должен быть в высшей степени способен сам выйти на охоту, если будет необходимо. — Горькая улыбка. — Я силен и искусен, но я уже далеко не так быстр, и нет желания танцевать со смертью.

— Честные слова, — одобрительно кивнул Тит. Ему легче всего бывало среди воинов и их породы — правил он грубой силой и был так же прямолинеен, как его резко очерченная челюсть. — Силен тот генерал, что способен отдать власть.

Саймон принял комплимент с легким кивком.

— Я всегда буду охотником, и, как требует обычай, буду в распоряжении нового директора до самой моей смерти. И при этом я безгранично верю в ее способность руководить Гильдией.

— Ее? — фыркнул Хариземнон. — Это женщина?

Микаэлла приподняла бровь:

— Мое уважение к Гильдии вдруг выросло стократно.

Саймон не позволил втянуть себя в этот диалог.

— Сара Хазиз — лучший кандидат на мое место. По многим причинам.

Астаад поправил крылья:

— Расскажи.

— Со всем уважением, — ответил Саймон, — это не входит в компетенцию Совета.

Первым отреагировал Тит:

— Ты хочешь бросить нам вызов?

— Гильдия всегда сохраняла нейтралитет, и тому есть причина. — Саймон не согнул спины. — Наша работа — ловить вампиров, нарушающих контракт. За много веков не раз складывались ситуации, когда вокруг нас бушевали войны ангелов, и выжили мы только потому, что нас считают нейтральными. Если Совет слишком нами заинтересуется, мы утратим эту защиту.

— Красивые слова, — бросила Неха.

Саймон не отвел глаз:

— От этого они не менее правдивы.

— Она способна справиться с делом? — спросил Илия. — Вот только это нам и надо знать. Если американская Гильдия падет, она вызовет лавину.

Вампиры освободятся полностью, подумал Рафаил. Некоторые тихо войдут в обычную жизнь, это да, но другие — другие начнут убивать направо и налево, потому что в сердце своем они хищники. В конечном счете, не так уж они отличаются от ангелов.

— Сара более чем способна, — ответил Саймон. — На ее стороне — преданность ее товарищей-охотников. Многие из них в этом году приходили ко мне и называли ее имя как преемника.

— Эта Сара — ваш лучший охотник? — спросил Астаад.

Саймон покачал головой:

— Но из лучшей никогда бы не получился хороший директор. Она рождена охотницей.

Рафаил мысленно поставил птичку: узнать ее имя. В отличие от прочих членов Гильдии, рожденные охотниками выходят из чрева матери со способностью чуять вампиров. Они лучшие в мире ищейки, они самые безжалостные, они — гончие, настроенные на один-единственный запах.

— А Сара? — спросил Рафаил. — Она согласится?

Саймон задумался всего на миг.

— У меня нет ни малейшего сомнения, что Сара примет верное решение.

Глава первая

Сара не привыкла жалеть вампиров. В конце концов, ее работа этих вампиров находить, ловить и доставлять к хозяевам, ангелам. Сама она не фанат договорного рабства, конечно, но ведь ангелы и не скрывают цену бессмертия. Всякий, кто хочет быть Создан, должен отслужить ангелам сто лет. Без вариантов.

Не хочешь сто лет пресмыкаться и кланяться — не подписывай контракт. Все просто. Подписал, получил от ангелов бессмертие и сбежал? Ты дезертир. А дезертиров никто не любит.

Но как бы там ни было, а у этого вот проблемы посерьезнее, чем вернуться к разозленному ангелу.

— Говорить можешь?

Вампир, держась за почти перерезанную шею, посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Да, прости.

Интересно, как это он, черт побери, вообще еще жив. Вампиры не становятся истинно бессмертными — их может убить и человек, и представитель их породы. Наиболее надежный метод — обезглавливание, но им мало кто пользуется — вряд ли вампир будет стоять смирно в этом процессе. Прострелить сердце вполне достаточно — если потом отрезать голову, пока вампир лежит на земле. Или сжечь. И то, и другое эффективно.

Но Сара — искатель. Ее работа — найти, а не убить.

— Тебе нужна кровь?

Он посмотрел на нее с надеждой.

— Перебьешься. Ты не помер, значит, силы у тебя есть. Дотерпишь, пока я тебя домой доставлю.

— Дддееет…

Не обращая внимания на протестующее бульканье, она нагнулась, обняла вампира за плечи, чтобы поднять на ноги. У нее был рост всего-то пять футов три дюйма, а он куда выше. Но у нее не текла кровь из разрубленной шеи, и тренировалась она семь дней в неделю. Слегка ухнув, она подняла его и повела к машине. Он упирался.

— Помочь? — спросил глубокий спокойный голос. Старое виски и дымящиеся угли.

Голос был незнакомый. И тело, вышедшее из тени, тоже. Шесть футов здорового мускулистого мужика. Широкий в плечах, узкий в бедрах, но с текучей грацией опытного бойца — такого, которого ей не хотелось бы иметь противником. А ей приходилось валить вампиров вдвое больше ее самой.