Субмарин - [22]

– Эй, не смотри так, – говорит она. – Пойди лучше сама себе найди мужчину!

Я отмахиваюсь и запрещаю себе дальше смотреть на Полоску-на-Животе, хотя в этот момент мужчина, кажется, дотронулся до ее груди, и мне стало очень любопытно, действительно ли это так.

– Единственный мужчина, которого я сейчас ищу, это мой отец, – заявляю я Всегда-Смеется.

Мой ответ явно веселит ее.

– Одно другому не помеха! – смеется она, а потом втихаря показывает мне на широкоплечего мужчину с волнистыми светлыми волосами, который жутко напоминает мне Джона Бреншоу. – Вон тот, например. Он всё время смотрит на тебя, ты разве не заметила?

Нет, я не заметила. У меня до сих пор как-то не было случая научиться замечать такие вещи. Если бы я его и правда интересовала, так же втихаря отвечаю я ей, он бы не только смотрел.

Всегда-Смеется пожимает плечами.

– Мужчины стеснительны, – говорит она, а потом добавляет: – Вот Ныряет-Глубоко, например. Он влюблен в тебя с того момента, как ты у нас появилась, но до сих пор не решился даже заговорить с тобой. Мужчина, который ныряет глубже всех остальных, сражается с акулами и ядовитыми медузами, представь себе!

У меня внутри всё опускается. Получается, что это очевидно всем – кроме меня!

Тут к нам подплывает Полоска-на-Животе, машет, привлекая внимание Всегда-Смеется, и просит:

– Можешь присмотреть за моими детьми? Мы с Поет-Красиво отплывем ненадолго.

Всегда-Смеется добродушно кивает.

– Наслаждайся!

Полоска-на-Животе широко улыбается и, изящно развернувшись мощным гребком, возвращается к своему поклоннику. После чего они оба исчезают. Я не могу перестать смотреть на ту скалу, за которой они скрылись. Чем они там занимаются?

Всегда-Смеется буквально складывается вдвое от смеха, глядя на мое недоумение.

– Действительно, чем же они могут заниматься, – прыскает она.

Значит, эти двое поплыли не на прогулку. Кажется, я краснею. Какое счастье, что красный цвет под водой виден хуже всего. Проходит не меньше часа, прежде чем они возвращаются. И за этот час ни один из тех мужчин, которые якобы интересуются мной, даже не пытается обменяться со мной ни единым жестом.

Оба они, а особенно Полоска-на-Животе, выглядят растрепанно, но при этом просто бесстыже счастливыми. Они держатся за руки, гребут только ногами и, демонстрируя окружающим глупейшие улыбки, направляются к камню, на котором восседают старейшины обоих племен, Белый-Глаз и Негнущаяся-Коленка.

– Этого я и боялась, – говорит Всегда-Смеется едва заметными жестами, адресованными лишь мне.

– Чего? – спрашиваю я, как обычно ничего не понимая.

– Она уплывет от нас. Полоска-на-Животе. Она присоединится к другому племени.

Всегда-Смеется протягивает руку и прижимает к себе Послушного-Послушного, который находится в таком замешательстве, что проходит не меньше пары секунд, прежде чем он предпринимает попытку высвободиться из неожиданных объятий. – Мне будет ее не хватать.

Тут до меня наконец доходит. Полоска-на-Животе и этот мужчина – Поет-Красиво – так понравились друг другу, что хотят остаться вместе. Сейчас они сообщат о своем желании старейшинам, а те решат, кто из них должен будет перейти в другое племя.

– Так, может, это мужчина присоединится к нам? – предполагаю я.

Всегда-Смеется качает головой.

– У нас слишком много женщин, а в том племени слишком мало. Тут и обсуждать нечего.

– Неужели это так просто? Уйти из одного племени в другое?

Всегда-смеется смотрит на меня так, как она всегда на меня смотрит, когда вспоминает, кто я такая и откуда взялась.

– Этому нас научили Великие Родители, – объясняет она. – Нехорошо все время оставаться в одном племени. Нужно меняться, и самый лучший повод для этого – любовь.

Я киваю. Логично. Наверняка это правило было придумано, чтобы избежать близкородственного скрещивания. Мы писали контрольную по биологии на эту тему, года два назад, кажется. Совершенно логично, что профессор Ён Мо Ким оставил своим созданиям такой завет.

Всегда-Смеется оказывается права: вскоре Белый-Глаз объявляет, что Полоска-на-Животе и ее дети Послушный-Послушный и Большой-Мужчина переходят в племя Негнущаяся-Коленка. Разворачивается настоящая драма. Дети рыдают, когда Белый-Глаз благословляет их, и до них наконец доходит, что происходит. Полоска-на-Животе тоже получает благословение, потом подплывает к каждому и прощается, одновременно и плача и смеясь. Ее обнимают, ей желают счастья, снова обнимают, обмениваются воспоминаниями – «а помнишь, как тогда …», – в третий раз обнимают и больше не хотят отпускать.

Она подплывает даже ко мне. Обнимает меня, и, хотя я вообще не из тех, кто обнимается, с ней обниматься так приятно, будто мы знакомы уже сто лет. Мне вдруг приходит в голову, что, будь у меня была сестра, по ощущениям это было бы почти так же.

– Всего тебе хорошего, – говорит она, выпуская меня из объятий. – Жаль, что мы так мало говорили друг с другом. И я надеюсь когда-нибудь узнать, к чему привели твои поиски. Она испытующе смотрит на меня. Ты Посредница, я это точно знаю. Верь мне.

Я не особо верю, но сейчас не тот момент, чтобы спорить. К тому же я чувствую, что вот-вот разревусь, поэтому я просто отвечаю: «