Стяжатели - [39]

Так что последние события, прозвучавшие в Княжске громко и заставившие о себе говорить, например, для Москвы, даже и не всей, а отдельно взятого двора не показались бы чем–то удивительным, а если кого–то и заставили перекинуться парочкой–тройкой фраз, то не далее как ближайших соседей. И никто бы из них не пошел на соседнюю, скажем, улицу и не стал бы ехидничать о том, что, мол, соседа–пенсионера госпитализировали с инсультом; что в их доме уважаемая вдова привела на жительство коллегу по работе. Подумаешь — новость! Никому в столице не интересны такие новости. Масштаб должен быть иным, не ниже действий, например, московского градоначальника, о том, какие льготы он ввел или отменил. Или, например, в какой кепке выехал в субботу на осмотр города. Вот это повод, над этим стоит посудачить. Ведь если бы мэр не менял кепки, то, похоже, по телефону и обсуждать было нечего. А так — повод. Да еще такой!

Это повезло тем, кто недавно обосновался в Москве, таким, например, как Лада с Николаем, которых фасоны кепок мало интересовали. Их головы в последние дни были заняты совершенно иными проблемами. Особенно уЛады. Когда они разобрались в квартире и сделали небольшую перестановку, она усадила Николая рядом и перечислила задачи на ближайшее время, которое, пока еще находясь на больничном, она решила использовать на все сто. Чтобы не сбиться и быть более убедительной, она взяла авторучку и написала на листе формата А 4:

1. Встать на учет в женской консультации.

2. Разобраться с векселями (к этому времени Николай знал о векселях).

3. Прописать и трудоустроить Шишкина.

4. Пожениться.

Исходя из этого плана, они и начали действовать. На третий день, когда Лада успела встать на учет в поликлинике, они отправились на улицу Вавилова, где находился центральный офис Сбербанка, потому что, как оказалось, не в каждом отделении банка можно обналичить векселя.

Когда нашли отливающий зеленью небоскреб, то, выписав пропуск и оставив Николая в вестибюле, Лада отправилась в управление корпоративных клиентов и объяснила суть визита. Специалист по ценным бумагам — опрятный и ухоженный молодой человек доверительной наружности, от которого пахло дорогим парфюмом, выслушал ее, взял письмо, доверенность и паспорт, сразу же сделал копии, а сами векселя, количеством одиннадцать, извинившись, забрал для проверки их подлинности. Вернулся подозрительно быстро, и уже с другим настроением. Сел напротив Лады и, как по писаному, начал втолковывать:

— Должен вас огорчить: ваши векселя, на общую сумму 1 973 873 рубля 37 копеек, к погашению непригодны, так как согласно статье № 1 Федерального закона «О простом и переводном векселе» от 11.03.1997 года № 48—ФЗ на территории Российской Федерации применяется «Положение о простом и переводном векселе», утвержденное Постановлением ЦИК и СНК СССР 07.09.1937 года № 104/1341. В соответствии со статьей 34 Положения.

Лада перебила клерка, продолжавшего говорить и говорить:

— Разве можно это все запомнить и понять?!

— Если есть проблемы, тогда поступим так. — С этими словами он нашел нужный файл в компьютере и распечатал объемистую пачку документов и отдал ее вместе с письмом, доверенностью и векселями. Задумавшись, пояснил: — Если эти разъяснения не удовлетворят вас, то можете написать письмо на имя председателя правления Сбербанка. Оно будет рассмотрено в месячный срок. Всего доброго.

Ладе ничего не оставалось, как затолкать бумаги в сумку. Резко повернувшись, она пошла к выходу. Увидев Николая, ничего не объясняя, сказала:

— Пошли отсюда!

Шишкин торопливо шагнул за Ладой и заговорил лишь на улице, спросив:

— Что случилось?

— Ничего особенного, если не считать, что векселя оказались просроченными! Посоветовали письмо написать на имя председателя банка!

— Не переживай! Подумаешь — векселя! Без них проживем. — сказал Николай так живо, что Ладе показалось, что он радуется ее неудаче.

Ехали молча, Лада листала бумаги. Лишь когда поставили машину на стоянку и шли к дому, Шишкин спросил:

— Письмо будем писать?

— Что в нем толку? Мне же ясно сказали, что векселя просрочены, не поленились, уйму законов и положений продиктовали для убедительности. Особенно одно хорошо звучит, от 1937 года! Я‑то думала, что мы давно живем в другой стране, по другим правилам, а у нынешних законодателей даже не хватило ума, чтобы сделать закон более современным! Куда там — им некогда: каждый день за власть бьются, копытцами у корыта стучат, отталкивая друг друга!

— Успокойся. Вот напишешь письмо, доведешь суть сложившихся обстоятельств до сбербанковского начальства и всё повернется таким образом, каким ему и нужно повернуться.

— Для них уже повернулось. Поэтому и не подумаю никуда писать, ни о чем просить! Ясно же в бумагах указано, что «непреодолимой силой не считается обстоятельство, касающееся лично векселедержателя»! Теперь они только радуются, что нашлись еще лохи. Они только и мечтают о таких, а чтобы их побольше было, то составляют веселя так, чтобы запутать владельцев, чтобы те, имея пачку ничего не стоящих бумаг, жили, ни о чем не подозревая.

— Ладно, успокойся — тебе нельзя волноваться! — Николай попытался остановить словесный поток Лады и прижал ее к себе, заглянув в глаза: — Мы кто — инвалиды беспомощные?! Неужели не проживем без каких–то векселей?! Они как пришли к нам, так ушли! А если уж так получилось, то и переживать нечего, и тужить не о чем!