Стяжание духа - [35]

Если взять аналогии из мира природы, то можно сказать, что (как отметил еще Ориген) воскресение подобно восстановлению кристалла из раствора новой кристаллизацией. Растворенный кристалл (аналогично разложению тела) при определенных значениях степеней свободы (по правилу фаз Гиббса: С=К-Ф+2) может быть вновь превращен из раствора в форму, где число вершин, граней и ребер строго соответствует, например, правилу Эйлера (В=Р-Г+2), "совершенно подобную изначальной" (напр., октаэдрической для квасцов). Вновь возникающий кристалл не только состоит из тех же самых частиц вещества, но и каждая из них должна занять свое прежнее место. Подобные аналогии по воспроизводству "памяти" в природе вещей на примере физико-химических явлений широко известны и используются как результат рефлексии в технике.

14.Воскресение и евхаристическое общение

"Ментальная интуиция" Отцов Церкви как факт запечатлена и усилена свидетельствами древних литургий, где возносится молитва Богу о ниспослании Святого Духа на Дары , чтобы Он сделал хлеб Телом Христа и вино Кровью Христа!

Таинство Крещения вводит нас оправданными и возрожденными как чад Христовых в Царство благодати . Таинство Миропомазания сообщает нам милость и дары Святого Духа , чтобы укрепить нас в обновленной жизни. Божественная Евхаристия, к которой призываются все христиане как к трапезе небесной, содействует сохранению и умножению даров благодати чрез единение с Самим Установителем таинств . На этой таинственной трапезе христиане причащаются истинного Тела и истинной Крови Господа, вкушая их под видами хлеба и вина. “Мы твердо верим, — говорит св. Кирилл Иерусалимский, — что видимый хлеб не есть хлеб, хотя и ощущается на вкус, но Тело Христово, и что видимое вино не есть вино…, но Кровь Христа”.

Имея непосредственное отношение к догмату Боговоплощения, таинство Евхаристии обладает той же степенью таинственности и спасительности. Оно соединяет в себе совокупность искупительных действий Иисуса Христа с Воплощения до Пятидесятницы, с обновления нашей природы до богоуподобления ее силою Святого Духа . Христос предлагает нам Свою жертву и придает жертвенное значение Евхаристии до возможности нашего ходатайства за других по силе веры и любви при ее совершении. В этом Таинстве осуществляется алогичным путем, т.е. путем Чуда, и сокровенно благодатное общение церковного состава — верующих с Главою Церкви и друг с другом, по молитве Спасителя пред завершением Его земного подвига (Ин. 17, 21—23).

Значению Таинства соответствует и особенный смысл свидетельства о нем Священного Писания. Апостолы говорят не от себя, а единогласно и буквально передают собственные слова Иисуса Христа , произнесенные Им накануне Своей смерти, в день последнего совершения Им ветхозаветного пасхального обряда. При полном собрании ближайших учеников-апостолов Господь установил Новый Завет и соединил с ним преподание главнейшего Таинства, заключающего в себе таинственную сущность христианства .

В это время, по свидетельству трех евангелистов и апостола Павла, “Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов” (Мф. 26, 26—28; Мр. 14, 22—24; Лк. 22, 19—20; 1 Кор. 11, 23—25). Апостол Иоанн, дополнивший своим Евангелием так называемые Евангелия синоптические, не включает повествования об установлении Таинства, зато подробно излагает беседу Иисуса Христа о “хлебе жизни” (Ин. 6, 32—58), под воздействием которой, как можно думать, никто из учеников не выразил недоумения при действительном изъявлении таинственного обетования Учителя на Тайной Вечери. Будучи приготовлены к усвоению великого Таинства, они восприняли его как должно. Главная мысль учения о Евхаристии может быть основана только на приведенном установительном Словеѕ Идееѕ Образе и должна представлять собою точный вывод из этих изречений Спасителя; различие учения о Таинстве зависит от того или иного их понимания.

Это различие между православными и римо-католиками, с одной стороны, и протестантами, с другой, происходит от, различного понимания связки “есть” в изречениях Спасителя: “сие есть Тело Мое” и “сие есть Кровь Моя”. Одно понимание сводится к признанию хлеба и вина Евхаристии как истинного Тела и Крови Спасителя, другое — к признанию вещественной части Таинства — хлеба и вина — как предметов, содержащих Тело и Кровь, а не образному домысливанию человеческими слабостями самого Таинства в разорванной тверди немой бездны суесловия без понимания того факта, в котором сосредоточился кульминационный пункт "менталитета интуиции" как христологического Слова, за которым через ниспослание Святого Духа Слово материализуется не в плоскодомотканном понимании "хлеба", "вина",…"зрелищ", а в непременном Образе Плоти Того, кто есть Спаситель Мира, в котором отражается адекватная сущности Идея Образа, реализуемая в Слове, но преломляемого сознанием через человеческое слово.

Разночтения в христологическом понимании Евхаристии, в принципе, есть антиномия синэргизма (synergy) человеческих слов вообще и прежде всего потому, что иерархия аналогии, или простое подобие, рассматриваются в плане "свободного" сотрудничества сотворенной воли с Божественными Идеями-Образами через проявление Святого Духа, т.е. через благодать.