Стяжание духа - [19]

"Ментальная интуиция" святого Григория Богослова прямо указывает на последовательность, выражаемую триипостасным Единством проявления таинственного Святого Духа:

“Ветхий Завет,—говорит он,—ясно проповедовал Отца, а не с такою ясностью Сына; Новый открыл Сына и дал указания о Божестве Духа; ныне пребывает с нами Дух, даруя нам яснейшее о Нем познание. Небезопасно было, прежде нежели исповедано Божество Отца, ясно проповедовать Сына, и, прежде, нежели признан Сын (выражусь несколько смело), обременять нас проповедью о Духе Святом… Надлежало же, чтобы Троичный свет озарял просветляемых постепенными прибавлениями, как говорит Давид, восхождениями от славы в славу… Видишь постепенно воссиявающие нам озарения и тот порядок богословия, который нам лучше соблюдать, не все, вдруг высказывая и не все, до конца скрывая; ибо первое неосторожно, а второе — безбожно; и одним можно поразить чужих, а другим — отчуждить своих… У Спасителя и после того, как многое проповедал Он ученикам, было еще нечто, чего, как Сам Он говорил, ученики не могли тогда носити, хотя и были научены многому… И еще Спаситель говорил, что будем всему научены снисшедшим Духом. Сюда-то отношу я и самое Божество Духа, ясно открытое впоследствии, когда уже ведение сие сделалось благовременным и удобовместимым по прославлении Спасителя”.

Лицо Святого Духа оказывается скрытым и в момент откровения и открытия Истины, а потому ментальная интуиция опознается чистотой, возвышенностью, "духом совета, духом благочестия, духом крепости", который качествует в качествовании милосердия и любви, т.е. в созидании благодати.

Тем самым "ментальная интуиция"ѕ это не мистическая интуиция, а алогическое бытие, т.е. Чудо, постигаемое душой по благодати Святого Духа непосредственно в форме Идеи, как Образа, а в Полноте Церкви как Иконы. Поэтому мистическая интуиция по Н.О.Лосскому, иррационализм Бергсона, будучи самоценными теориями гносеологии, представляют собой как бы многогранник, которым пытаются исчислить длину окружности или поверхность сферы знания, которые лежат за пределами знания. "Ментальная интуиция" есть обратное, производное, не восхищаемое, а чаемое по вере в форме благодати Святого Духа, снисходящего в сферу духовного прозрения по милосердию и любви. Отсюда становятся понятной тщетность любых метафизических построений русской и зарубежной философии приблизиться к построению Логоса, т.е. умозрительной конструкции идеального бытия и установления эквидистантных поверхностей Логоса в такой метафизическрй гносеологии постижения инобытия в формировании творения Божияѕ личности, конкретизации "индивидуального биологического организма" в своей самоотдаче в сфере взаимоотношения духа и тела якобы превращающейся в "симфоническую леность" по Л.Карсавину. Такие метафизические построения, в которых возникает "логичность", "логическая структура мира", "Мировая душа как посредник между Богом и тварью", сам термин которой по Соловьеву является Софией, Премудростью Божией, соединяющей мир с Творцом, и есть самовосхищение, увы, идеалом самосознания и самоосознания, претендующих на осмысление Божественной реалии путем "причинно-след-ственой и координационной теории восприятия ", но все же теории, объяснения , а не живой практики постижения Отцами Церкви реальной полноты Богостроительства . Если бы все эти глубоко содержательные философские разработки были направлены на вскрытие гистологии человеческой рефлексии (мыследеятельности), фантазии, как заблуждения и прозрения, если бы эти теории порождали не только творческий энтузиазм, что тоже крайне важно, но могли бы войти в "ментальную интуицию", стяжавших Святой Дух по благодати, то только тогда их построения были бы оправданы. Но апофатическим путем это удалось совершить только В.Н.Лосскому, подвергнувшему кристаллизации реальный опыт благодати Отцов Церкви, но, тем не менее, склонявшегося к мистической интерпретации такого опыта, который в своем существе есть вовсе не мистицизм, а "ментальная интуиция", получаемая по благодати в чаемом обретении Святого Духа. Тем самым, даже знаток догматического богословия Восточной Церкви, Владимир Николаевич Лосский, скорее всего, в силу понятных причин, обнаружив "ткань ментальной интуиции" в апофатической благодати, стяжающей Святой Дух , оказался перед познанной необходимостью собственной богословской свободы не затрагивать вопрос "ментальной интуиции" как стяжание по благодати Духа Святого, поскольку гносеологический факт такого рода прямо по существу касается значительной части построений русской религиозной философии, внесшей существеннейший вклад в построение рациональных наук в силу собственного исключительного энтузиазма творчества, являющего собой пример синрефлексии: философии, этики, эстетики, поэзии, медицины, материаловедения, т.е. иерархии аналогий в мире творческого человеческого труда и рефлексии (см., ссылку на стр.6), но оказавшейся бессильной в понимании апофатического пути Святого Духа в силу дерзновенности понимания человеком Домостроительства Святого Духа, чаемого, но не восхищаемого даже и в таких сильных метафизических построениях, к которым следует отнести русскую религиозную философию.