Стужа - [42]

— Это же всего-навсего дети! — послышалось за спиной.

Девочки оставили дверь открытой. Гест вбежал внутрь, велел им спрятаться в спальне, запереться на засов и не выходить, пока он не разрешит; Ари пускай станет за входной дверью и по первому его зову выскакивает с копьем наружу.

Через черный ход Гест выбежал из дома, прокрался вдоль стены и увидел двоих — Транда и еще одного, они ковыляли по лужайке, прямиком к двери большого дома. Гест метнулся к ним и всадил копье в спину Транда, тот рухнул ничком, сбив с ног своего приспешника.

Дверь распахнулась, Ари выскочил на лужайку, споткнулся и вонзил копье в бедро Трандова приспешника. В следующий миг Гест добил врага и крикнул Ари, что Транда надо связать, сам кинулся на великана сбоку, заломил ему руки за спину, услышал стон и сообразил, что правая рука у Транда сломана.

Ари не двигался.

Гест кликнул девочек. Тоже безуспешно. Он чувствовал, что великан под ним шевелится, а у него самого изо рта течет слюна. Стукнул Транда по затылку обухом топора, оглушил, встал, утер рот, яростно глядя на Ари, который все так же молча сидел на корточках подле мертвеца.

Пришлось Гесту самому идти за веревкой и связывать Транда. Потом он выпрямился и сверху вниз глянул на себя.

Страха не было. Тягучая слюна снова текла изо рта прямо на грудь. Он дрожал всем телом. Но страха не было. Рана от копья на спине Транда кровоточила, на шее виднелся старый шрам. Темные волосы висели сальными космами, великан открыл глаза, лицо у него было опухшее, землисто-бледное, одна нога тоже со шрамом.

— Жалкая смерть для мужчины, — простонал он, прищурясь на Геста, который опять утер подбородок и спросил, где Транд получил свои увечья.

Тот не ответил, даже и не пытался. Гест полюбопытствовал, удалось ли им взять на севере дань, вообще-то причитающуюся трандхеймскому ярлу.

На сей раз Транд открыл рот, прошипел, что пришел сюда не затем, чтоб отвечать на дурацкие вопросы, и с громким стоном закусил зубами бороду.

— Значит, ты пришел, чтобы умереть?

— Твоя власть, тебе и решать. Кстати, кто ты такой?

— Ты умрешь той смертью, которую заслужил.

Гест принес кувалду, вколотил посреди двора толстый кол, посадил Транда к нему спиной и привязал, накинув на шею петлю.

— Ступай приведи девочек, — велел он Ари, сам же потащил мертвеца вниз, к бухточке, где были свалены трупы скотины. Возле берега обнаружились еще три покойника — двое утонули, третьего уложил Гестов топор, — их он тоже отволок в бухточку.

Когда Гест вернулся, девочки стояли во дворе, испуганно глядя на связанного пленника. Гест плюхнулся перед ним на траву и опять спросил, много ли богатств он награбил на севере.

— К чему ты клонишь? — буркнул Транд.

— Хочу знать, что у тебя за враги, — сказал Гест. — Можно ли мне тебя убить.

Транд промолчал.

— Пощады будешь просить?

Транд по-прежнему молчал, выпучил глаза, дышал с трудом. Гест ослабил удавку у него на шее, повторил вопрос. Транд молчал.

Гест принес еще два кола, вбил в землю перед пленником, привязал к ним его ноги, так что сидел тот теперь враскоряку и не мог вырваться. Они запалят костер у него между бедер, сказал Гест. Услышав это, Транд дернулся всем телом, закричал:

— Убейте меня сразу! Пытки — это позор!

Ари сходил за берестой, Гест наколол дров. Стейнунн принесла из дома горячих углей, зажгла бересту. Транд пытался вырваться из огня, оглашая светлую ночь пронзительными, несусветными криками, чайки над падалью умолкли, с гор потянуло прохладным ветерком, а орлы, что все время парили над усадьбой, улетели за горизонт.

— Я мог бы устроить тебе кровавого орла,[45] — буркнул Гест, меж тем как дикие вопли не стихали ни на миг.

От костра у Транда занялись волосы и борода, горящее тело выгнулось дугой, в горле булькало, казалось, он вот-вот разломится надвое. Внезапно Стейнунн ринулась вперед, схватила палку и ткнула ему в левый глаз, голова дернулась в сторону, палка хрустнула, но обломок застрял в глазу. Ари подхватил колун, валявшийся в траве, ударил Транда по лицу — только зубы затрещали. Мальчик ударил еще раз, выронил колун и в ужасе убежал прочь. Между тем одежда Транда сгорела, огонь вгрызался в нутро. Но он был еще жив.

Гест сказал детям, чтобы они принесли воды и погасили костер, после, мол, разожжем снова.

Однако все трое, сидя на пороге дома, неподвижно, отрешенно смотрели в пространство, как тогда, когда он нашел их на осыпи. Он сам сходил за водой, раскидал дымящиеся головешки, опустился на корточки перед безжизненной фигурой.

— Слышишь меня, Транд Ревун?

Ответом был едва внятный стон. Гест назвал свое имя, сказал, откуда он родом, ведь Транд Ревун вправе знать об этом, и добавил, что умрет он завтра или, может, послезавтра, так что есть у него время поразмыслить о лиходействах, какие он учинил здесь, в Хавгламе.

Вместе с детьми Гест спустился к причальному берегу; вдвоем с Ари они зашли в воду и вытащили на песок перевернувшийся челн — он пострадал от камнепада, но починить можно. В челне нашлись кой-какие товары, большей частью кожи, но вдобавок оружие и кожаный кошель с тремя золотыми браслетами, слитками серебра и несколькими монетами, в остальном же только одежда да спальные мешки.