Студент поневоле, или Невероятные приключения По Эту Сторону Чёрных Гор - [31]
«Стереть можно всё!»
Дурдом! Да что они здесь все с ума посходили?! То нельзя стереть, то можно…
— Абсурд! — провозгласило Зеркало.
— Ты о девизах? — поинтересовался я. — Согласен.
— Нет, о воротах.
Зеркало повздыхало, повздыхало и решило таки войти в город. Что я быстренько и сделал.
— Будем искать четвёртые ворота изнутри, — придумало Зеркало.
Тоже мне, великий мыслитель. И где это видано, чтобы ворота, ведущие из города, не вели в город! Но его мир, ему и голову ломать.
— Ориентиры, ориентиры, — бормотало Зеркало, пока я глазел на дома и горожан.
За воротами начиналась мощёная камнем дорога и продолжалась до самой городской площади. Об этом я прочитал на указателе.
— Вспомнил! Теперь иди прямо. Пересечёшь площадь — сверни в переулок перед домом с флюгером в виде каравеллы, а там ступай дальше до следующей площади, снова заверни в ближайший переулок и ищи дом с красной крышей.
— А вдруг крышу перекрасили?
— Крыша из красного ракушечника.
— А если крышу снесло?
— Это у меня сейчас снесёт, башню, если не перестанешь задавать глупые вопросы. Я здесь лет десять не был. Ничего не помню и не узнаю. Будем искать. А теперь — иди.
И я окунулся в суету большого города. Не забывая по ходу любоваться достопримечательностями. Сначала пытался соотнести их с ранее увиденным, прочитанным и услышанным. Но потом сдался. Это было похоже на всё сразу. Но если город и напоминал средневековый, то в общих чертах и очень отдаленно.
Первое, что меня поразило — это какая-то художественная беспорядочность. Только центральная площадь ещё как-то сдерживала это буйство красок и стилей. Дворцы расположенные красивыми полукружиями и палисадники вокруг них были надёжным «гвоздём», от которого во все стороны разбегались бойкие несуразицы улиц и переулков, доходящие порой до архитектурной бессмыслицы.
Рядом с мрачной башней, словно выдернутой из готической эпохи с уже знакомыми мне часами, мог притулиться малюсенький, по виду пряничный домик с крышей из ракушечной черепицы.
Широкие каменные проспекты чередовались с улочками поросшими зелёненькой травкой. Река бежала через весь город, и каменные набережные беспорядочно сменялись деревянными мостками и песчаными пляжами. И при этом я не увидел ни одного одинакового моста.
В своих поисках я часто упирался в высоченную стену с массивными воротами, шёл дальше и находил другие пути. Заглядывал за маленькие дверки из ажурных решёток и открывал для себя уютные дворики с садиками или парки со стриженными под шары и конусы деревьями и помпезными клумбами. А больше всего меня восхищали сферы на тонких башнях. Одни изумляли своим парящим великолепием, а другие казались диковинными грибами дождевиками на высокой ножке.
А ещё — деревянные заборчики и калитки увитые виноградом. Каменные дома и живые изгороди… Н-да. Неужели я становился поэтом? Но первый же толчок в бок от местного жителя, которому я, зазевавшись, нечаянно наступил на ногу, отбил у меня охоту награждать этот город красивыми эпитетами. А потом меня чуть не сбила повозка. Я едва успел отскочить в сторону под вопли возмущённого Зеркала, но тут же угодил под ноги коню, и всадник — вычурно одетый мужчина истратил на меня недельный запас витиеватых ругательств. Да уж. Местами в городе было шумно и оживлённо, и весь это шум ещё и перекрикивали уличные торговцы и наводящие порядок стражники.
Наконец я пересёк вторую площадь и свернул в ближайший переулок. А день уже клонился к закату. Наступал вечер, усиливающий запахи цветов, моря и травы. По переулку сновали редкие прохожие. Стало непривычно тихо. Я очень устал и хотел есть, а во рту с утра не было ни крошки.
— Ищи дом с красной крышей, — напомнило мне Зеркало.
— Послушай, изверг, — взмолился я. — Можно где-нибудь отдохнуть? Давай найдём гостиницу или трактир, я хоть поужинаю. А то сил нет ноги таскать.
— Если что-нибудь попадётся, — Зеркало было неумолимо.
Можно подумать это у него ноги, а не у меня. Но Королевский город сам сжалился надо мной и поставил на моём пути таверну с весёлой вывеской «Длинный нос». Изображения носа я не увидел. Зато под вывеской качалась на цепях внушительная деревянная бутылка…
— Чего остановился? — не выдержало зеркало. Такое впечатление, что оно своим голосом подталкивало меня в спину.
— Таверна, — доложил я. — Зайдём?
— Как называется?
— Длинный нос.
— Гм… что-то не припомню… Была неподалёку от ворот одна таверна, но она называлась Красный нос.
Я хмыкнул.
— Ну, это понятно. Красный нос — более подходящее название для таверны.
— За столько лет многое могло измениться. В том числе и действие вина на некоторые части тела.
— На что ты намекаешь?
— Войди и проверь. А лучше не рискуй и вали отсюда быстрее.
— Нечего меня пугать.
На самом деле мне было немного не по себе. Кто его знает, какие ещё сюрпризы поджидают меня в этом неуравновешенном мире. Однако я открыл дверь и вошёл.
Внутри было просторно, малолюдно и спокойно. Я едва не повернул назад. Вот если бы мне навстречу выскочила толпа дерущихся головорезов или рядом со мной об стену шмякнулась кружка с элем, или вокруг ломали бы мебель об стойку… Вот тогда бы никаких проблем — нормальная таверна, а так… Даже подозрительно. Однако я всё же остался и даже сел за крайний столик, поближе к выходу, на всякий пожарный.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.