Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом - [25]

Наши лёгкие дорожные плащи имели капюшоны, поэтому мы не снимали их, соблюдая «режим инкогнито», позволявший надеяться, что наши лица не запомнят. Мы такие умные были не одни. Многие скрывали свои личности под капюшонами по тем или иным причинам, поэтому на нас никто особо не смотрел, лишь скользили притворно-равнодушными взглядами, потому что долго пялиться было небезопасно. Слишком пристально разглядывая незнакомца, можно легко нарваться на нервного и огрести по полной за нескромное любопытство. Брат заранее предупредил о правилах поведения в подобных местах.

Лулу же просканировала мысли присутствующих на предмет опасности. Основная масса принимала нас за приятелей — на родственников мы не слишком походили: я был маминой копией, взяв от отцовских генов лишь волнистые волосы, а Берис невероятно походил на венценосного родителя. Успокаивало то, что братишка унаследовал ещё и слабую способность к универсальной магии, в том числе умение накладывать лёгкую иллюзию на облик. Берис изменил цвет наших глаз на карий, сделав мне радужку орехового оттенка, а себе — более тёмного колера. Свою родинку на щеке, подарок от матери, он скрыл иллюзией, а мне наоборот поместил маленькое коричневое пятнышко над верхней губой слева, ближе к углу рта.

— Ты бы лучше обманку на волосы мне наложил, чтобы не возиться каждый раз с подкрашиванием корней, — проворчал, вспомнив почему-то гулявший в социальных сетях вопрос: «Почему это у натуральных блондинок корни волос тёмные?»

— Плетение подпитывается от магического запаса. Волосы вытягивают слишком много, а твоя магия ещё только пробуждается, поэтому я не хочу рисковать. Походишь с родинкой. Отбоя от женщин не будет, — хмыкнул брат, намекая на мои эскапады со служанками.

Честно — разозлил. Захотелось послать его в далёкое эротическое путешествие на «великом и могучем», но смысла в этом не видел — всё равно же не поймёт и не оценит моих эпитетов, только потом расспросами замучает о происхождении этих, непонятно на каковском языке произнесённых, слов. Поэтому скривил губы в своей коронной ухмылке, дополненной оценивающим взглядом с прищуром, который знакомые девушки когда-то называли «кошарским на букву бэ». Моя спонтанно прорвавшаяся из прошлой жизни мимика произвела впечатление на брата. Да, теперь я снова парень-раздолбай, не обделяющий вниманием ни одной симпатичной женской мордашки со стройной фигуркой. Но не подумайте дурного — в чисто конспиративных целях!

В этом довольно оживлённом месте я не стал расспрашивать брата о том, что со мной произошло в домике вдовы. И так всё ясно. Мы ели молча, думая каждый о своём, все основные моменты уже давно обговорив заранее. Время работало против нас, поэтому, как только допили последний глоток из грубо изготовленных керамических кружек, брат расплатился с хозяином, и мы поспешили убраться восвояси.

Берис, заранее изучив предоставленные Муркой карты, выбрал направление на северо-восток, в обход многочисленных городов, городков и сёл с деревушками, чтобы нас видело как можно меньшее количество глаз. Поэтому путь пролёг сначала по редколесью, а затем тропинка начала петлять мимо мощных стволов тысячелетних великанов, своими вершинами пронзающих небо. Ну, мне так показалось. Одним словом — высокие были деревца.

Хорргов пустили рысью, иногда переходя на шаг, чтобы сильно не утомлять. Отрыв от предполагаемой погони составлял не менее половины дня. Чтобы не доводить отца уж совсем до инфаркта, я оставил письмо в игровой, чтобы после обеда, ближе к вечеру, Риси его «случайно» нашла. В последние месяцы мы с Берисом специально приезжали домой всё позже и позже, испытывая терпение охраны и приучая родителя к тому, что она нам вообще ни к чему во время наших усердных занятий. Хватиться нас должны ещё не скоро, поэтому мы стремились убраться от дворца как можно дальше.

Я чувствовал себя дядей Фёдором перед побегом в деревню Простоквашино, пока составлял письмо. В нём рассказал отцу о «вещем сне», утаив некоторые детали, признался в проявившейся иной ориентации, исключающей для меня брак с асором, и посоветовал заменить старшую дочь младшей на благородном поприще сотворения высокой политики. В заключительных строках посоветовал ему смириться, «понять, простить и отпустить», ибо игнорить указание божественного посланника — себе дороже.

Зная крутой нрав родителя, мы с братом не исключали возможность того, что папа́ сочтёт мой «вещий сон» недостаточно вещим и с чистой совестью направит многочисленные поисковые отряды, страшась гнева асора больше, чем гнева богов.

Ночевать в дремучем лесу не хотелось, поэтому мы спешили добраться до небольшого озера, где редкие путешественники могли переночевать в специально предназначенном для этого домике, напоить и накормить верховых животных. Этот путь был более коротким из двух, ведущих в ближайший город. Любители поживиться за счёт других встречались и в этом мире, поэтому лесную дорогу чаще использовали гонцы, возившие срочные депеши в столицу и обратно. Им доплачивали за скорость, но ездили они по двое, рискуя каждый раз напороться на притаившуюся в засаде шайку разбойников. Торговцы же решались по ней путешествовать только с хорошо вооружёнными отрядами сопровождения. Остальные, кто не мог себе позволить потратиться на охрану, предпочитали делать большой крюк, теряя два с лишним дня на объезд лесной чащи.