Струве: правый либерал, 1905-1944. Том 2 - [6]

. Струве также дал интервью корреспондентам двух газет, в которых утверждал, что Витте преуспеет в качестве премьер-министра лишь в том случае, если сможет обеспечить «умелый компромисс» с требованиями «крайних партий». Несомненно, он имел в виду крайне левых. Говоря о себе лично, Струве отмечал, что «полностью примыкает» к Конституционно-демократической партии и поддерживает ее программу (в том виде, в каком она была сформулирована I съездом), настаивающую на проведении парламентских выборов на основе всеобщего избирательного права, а также аграрной реформы, осуществляемой за счет землевладельцев, но с соответствующей компенсацией. Он, однако, не упомянул о созыве Учредительного Собрания, на основании чего мы можем предположить, что уже в то время он разошелся во взглядах на этот ключевой вопрос с большей частью руководства кадетов и был готов к сотрудничеству с правительством в стенах Думы. Один из интервьюеров был поражен необычайной экзальтированностью собеседника: «он то вспыхивал, то остывал; в его голосе, жестах, каждом движении просматривалось крайнее нервное возбуждение»[12].

4 ноября Струве присутствовал на собрании в Санкт-Петербурге, где вновь стяжал бурные аплодисменты, выступив против введения военного положения в Польше[13]. На следующий день он посетил сессию Петербургского совета, проводимую в помещении Вольного Экономического Общества — месте триумфов его молодости. Сидя на гостевой галерее, он «жадно и с дрожью» вслушивался в выступления, призывавшие рабочих сражаться до полного уничтожения монархии[14]

Затем он устремился в Москву, чтобы принять участие в форуме земских и городских лидеров, посвященном первой годовщине состоявшегося в ноябре 1904 года исторического Земского съезда, а заодно обсудить с Центральным комитетом вопрос о будущих взаимоотношениях земского движения с партией. 11 ноября он выступил на этом мероприятии с краткой речью, в которой снова подверг критике польскую политику Витте и настаивал на скорейшем предоставлении Польше автономии[15]. Но главное выступление состоялось вечером того же дня в Московском литературно-художественном клубе, который давал обед в честь Струве и приветствовал его бурными, продолжительными овациями. Здесь впервые после возвращения из-за границы Струве обнаружил обеспокоенность происходящим. Речь была названа «Скорее за дело!» (#322) — парафраз названия знаменитой статьи «Мы призываем к труду!», которой в 1856 году Герцен открыл первый номер Полярной звезды. Струве обобщил впечатления, полученные им в России за минувшие две недели, и они далеко не во всем оказались радостными. Беспорядки, захватившие рабочих и студентов, заставили его усомниться в том, способна ли Россия с толком воспользоваться возможностями, которые открыл перед нею октябрь. Струве удручала та безответственность, с которой различные политические и общественные группы реагировали на экономические задачи, стоящие перед страной, больше не являвшейся вотчиной режима, но ставшей достоянием всего народа. Касаясь забастовки почтовых и телеграфных служащих, он убеждал аудиторию, что такая акция наказывает не правительство, располагающее собственной системой коммуникаций, но общество, лидеры которого лишены возможности общаться друг с другом в критический момент рождения политических партий[16]. Он опасался, что подобное развитие событий приведет Россию к экономическому краху и последующей диктатуре: «В атмосфере русской жизни висит диктатура: диктатура тех, кого именуют «черной сотней», и тех, кто себя именует «революционным пролетариатом». Мы скажем и тем, и другим, что стране не нужна и противна всякая диктатура, что она нуждается, что она жаждет только права, свободы и хозяйственного возрождения».

Струве сформировал предельно ясный образ того, какой он хочет видеть Конституционно-демократическую партию. Она представлялась ему в качестве широкой коалиции, объединяющей все социальные группы и политические течения, приверженные конструктивной программе созидания новой России. Такая партия, как заметил он однажды, должна поднять «народно-трудовую» Россию на борьбу и победу над «чиновно-владельческой» Россией[17]. Его интеллектуальный протеже Николай Бердяев определял программу Струве того периода следующим образом: «Практическая же политическая задача Струве заключается в создании всенародной демократической партии, в которой соединились бы все элементы национального возрождения русского народа, в которой вся новая, свободная, народная Россия восстала бы против старой, самодержавно-бюрократической и владельческой России»[18]. Программа подобного рода предполагала открытость по отношению к левым силам, и в данном смысле Струве разделял политическую стратегию кадетских лидеров. Он предостерегал русских либералов от ошибки их германских единомышленников, превратившихся в партию, которая выражала лишь узкие интересы имущих классов. Кадеты должны оставаться народной партией (подобно тому как Союз освобождения являлся народным движением), а не быть представителями только одного сегмента общества — «буржуазии». Партии, полагал Струве, не следует уклоняться от массовой политики; напротив, она должна объединять вокруг себя рабочих и крестьян