Стройки Империи - [2]
- Хильков это, я говорю, у немцев служил! - заорала тетка со стула у стены. - Он, он расстреливал, я сразу узнала!
- Подождите, гражданка, не все сразу, - остановил ее старшина. - По порядку давайте. Ваша фамилия, имя и отчество.
- Талакина, я, Любовь Семеновна... Вокзальная, сорок семь живу. Дом на две семьи такой.
- Про дом, гражданка Талакина, после. Вы утверждаете, что это гражданин Хильков, который во время войны служил у немцев, и участвовал в расстрелах?
- Он, точно он! Вы на груди посмотрите, у него наколка там, орел и якорь, синяя такая!
Виктор облегченно вздохнул. Куртка кожаная на месте - стало быть, не вселенец.
- Гражданин Еремин, покажите, пожалуйста, место на теле, о котором говорит гражданка Талакина.
- Пожалуйста... Одежду можно сюда повесить?
Снимать рубашку было боязно. А вдруг все-таки что-то проявилось? Перемещение так и осталось для Виктора тайной, и мало ли что.
- Вот, глядите...
- Поближе к свету, пожалуйста... Подойдите, гражданка Талакина. Что вы видите?
- Ну как же... Как же я ошибиться-то могла? Ведь вылитый Хильков-полицай!
- Следов от сведения наколки тоже не видно. Вы, гражданин, можете одеваться. Приносим извинения, ошибочка вышла.
- И меня уж простите! Ну, сама не знаю, как получилось! Прям как ударило! Вылитый, вылитый он!
Натягивая свитер, Виктор обратил внимание на стены отделения. Три портрета - Дзержинский, Косыгин и какой-то мужик незнакомый с жесткими чертами лица. Не Хрущев, с Брежневым сходство только прическа, высоким округлым лбом немного напоминает Романова, но тот должен быть сейчас намного моложе. Ничего близкого из портретов членов Политбюро, которые носили на демонстрациях, Виктор не припоминал.
Большой широкий плакат на реечках: лейтенант в форме и при фуражке сверлил зрителя глазами на фоне эпизодов постовой службы, гаишной и еще какой-то; надпись наверху гласила "Милиция на службе народа". Служебное всякое - "Их разыскивает...", себя на фотках не обнаружил. Зеленые коробки ведомственной рации, с тумблерами, увенчанные круглой жестянкой динамика, микрофон - радиосвязь есть. Другой динамик - черный кирпичик с желтой решеткой, висевший у двери, тихо мурлыкал что-то классическое. На окне столетник. Верно, старшина держит, для лекарства.
- Вам, гражданка Талакина, спасибо за бдительность, но следующий раз не налетайте, а сообщите нам. Хорошо, если просто конфуз, а то ить преступник может быть вооружен. Вы оружие при себе имеете? - старшина обратился уже к Виктору.
- Не ношу, - ответил Виктор, и тут же добавил: - Не полагается.
"Пусть думает, что имею отношение к службе"
- Да, гражданин Еремин, - добавил старшина, снимая трубку с угловатой пирамидки карболитового телефона, - пустая формальность, но положено. Пожалуйста, сообщите, где вы работаете, чтобы мы могли подтвердить вашу личность, или домашний адрес. Друзей, родственников. Или, если есть паспорт, покажите. Хотя паспорт редко кто носит...
"А вот это белый полярный зверек семейства псовых... Причем полный."
2. "С ослов потерпевшего".
А ведь жизнь уже почти что задалась, подумал Виктор. И цены на нефть вверх пошли, и чайник он купил, и браслет часов починил, и даже за лето удалось наконец сделать ремонт в ванной. Звуковой открытке Альтеншлоссера он особого внимания не придавал. У Дитриха в Германии, небось, кризис среднего возраста плюс депрессия на почве арабов в Берлине, гей-парадов и законов против отрицания холокоста. Истинному арийцу с нордическим характером и верному слуге молодящегося фюрера это как-то в напряг, вот и накатило, расчувствовался.
И, действительно, после открытки как-то ничего не случалось, минула пара недель октября, с деревьев облетели листья, и в скучном, холодном, переполненном автомобилями и заплатками рекламных афиш городе почувствовался легкий запах приближающейся зимы.
Все произошло в субботу, 24 октября 2009 года, когда Виктор решил заглянуть в хозяйственный магазин на Почтовой. Ничто не предвещало. В Литве утром взорвался газопровод, по телеку призвали не хоронить демократию ("Да пожалуйста, хоть в мавзолей ее" - подумал Виктор), и в течение суток ожидались сильные дожди. По погоде Виктор надел черную, шитую на заказ еще в 90-х утепленную куртку из черной натуральной кожи и кожаную кепку из клиньев; остальным прикидом были китайские джинсы и толстый черный свитер домашней вязки.
Нудный дождь сыпал все утро, Виктор боялся, что эта вода с неба зарядит на весь день, и, подумав, он взял зонт и вышел из подъезда под простуженное, затянутое рваными облаками небо. Было не слишком холодно, и только сырость раздражала после теплой квартиры. Подъем на мостик на Орджоникидзеграде даже разогрел его.
"Когда же это произошло?" У остановки он повернул на тротуар по Вокзальной к Почтовой... затем почувствовал внезапный холод, как порыв ветра. И он еще не успел осознать, что происходит, как на него налетела эта тетка...
- Виктор Сергеевич! Место работы ваше.
Пора колоться, подумал Виктор. Вот деньги будущего, вот мобильник. У вас же должны быть центры какие, где паранормальные явления изучают. Шестьдесят восьмой, разгар веры в фотонные звездолеты, в журналах про НЛО пишут, про Бермудский треугольник и палеоконтакты всякие. Ефремов как раз в этом месяце "Час быка" должен публиковать. Ничего такого, просто нуль-транспортировка в параллельное пространство прямым лучом. Соединить усилия в достижении лучшей жизни, и все такое.
На тему альтернативной истории сегодня только ленивый не пишет.И правильно. Приятно отправить современного главного героя в прошлое, где он, разумеется, самый умный и все ему заранее ведомо. Потому что все мы историю узнали из учебников, а в них, как сказал с экрана Тихонов, историю показывают так, будто в ней орудовала банда двоечников. Вот и представляется герою возможность эти ошибки исправить – например, Великую Отечественную на пару лет раньше выиграть или не допустить развала Союза, а то и – чего мелочиться-то? – освободить Индию от британского ига.
Аннотация:Когда после "Детей империи" появилось "Задание империи", автор задумался.Во времена Века Империй (это не про игру от Майкрософт) мы были образцом для всего прогрессивного человечества и хотя бы в сказках имели претензию на улучшение мира. Прекратить на планете войны, победить преступность, ликвидировать угнетение и бесправие, покончить с неграмотностью, голодом и эпидемиями, накормить 36 миллионов человек, которые сейчас, по данным ЮНЕСКО, ежегодно умирают от последствий голода на фоне презентаций новых смартфонов, или, на худой конец, показать противнику кузькину мать.
В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает.
На сей раз главный герой отправляется в мир, где жизнь — это сплошной день согласия и примирения. Это будет реальное согласие и реальное примирение, достигнутое простыми и доступными нашим предкам средствами. Вместо Сталина временно будет Ленин, хотя и в несколько неожиданной роли. Будут революционеры и царская охранка, рабочие сознательные и не очень, передовые личности и всякие вредители… Гарантированы коварные женщины и красивые шпионы… нет-нет, красивые женщины и коварные шпионы.
На сегоднящний день приходится с грустью отмечать, что мировая литература, решая масштабные проблемы Мордора, Хогвардса и прочих миров, как-то обошла мир сказочный, альтернативный, и вместе с тем совершенно реалистический, а именно: мир советских студентов конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. А ведь были там и свои герои, об одном из которых и пойдет речь в предлагаемых уважаемому читателю историях, которые можно смело сравнить с листками, выпавшими из конспекта эпохи.Возможно, некоторые, прочтя их, воскликнут: "Что же это за герой? Что он совершил?" Но разве для нас с вами не важнее то, чего он не совершил? Он не развалил ни одной страны, не поссорил друг с другом ни одного народа, не начал ни одной войны, не устроил ни одного ипотечного кризиса - так неужели же человеческая память окажется к нему менее благосклонна, чем к тем, кто это делал?
Эта история началась под новый год на окраине небольшого южного городка, верить в неё или нет - дело ваше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто был первым поэтом в истории человечества? В чём тайна улыбки Джоконды? Кто изображён в центре Сикстинской капеллы? Что означают слова «Коня! Коня! Всё царство за коня!»? Как Андрей Рублёв подписал «Троицу»? Что поёт «Лютнист» Караваджо?Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдёте в книге Александра Шапиро «Загадки старых мастеров».
На месте Саши Хомутова хочет оказаться каждый: красивая девушка, любимая работа, шикарная квартира, верные друзья. Но знакомство с барменшей круто изменило его взгляды. Веселая аспирантка художественного университета, раскрашивает рутину жизнь и показывая вещи под другим углом. Крепкая дружба постепенно перерастает в нечто большее. Что же это счастливый билет или тернистый путь?
Принцесса Лиира сделала только первый шаг к своей цели. Но уже приобрела и друзей, и любовь, и покровительство богов. И врагов, которые пожелали всё это отобрать при помощи проклятия забвения. Это можно изменить. Но путь болезненен и труден. Но дорога короче, если идти друг другу навстречу.
История о двух людях, находящихся по разные стороны баррикад, наполненная тягучей нежностью и немного грустью.