Стройки Империи - [18]
Восьмичасовые новости по радио начались с репортажа об Олимпийских играх в Мехико; наша сборная уверенно лидировала по числу золотых медалей, уступая лишь США. Следом за этой радостной вестью было объявлено о начале деловой встречи Косыгина с Чжоу Энь Лаем, "в духе взаимопонимания и плодотворного сотрудничества". Выпуск новостей продолжили бодрые рапорты о советских достижениях. Космонавты Аникеев и Шонин продолжали нести звездную вахту на станции "Заря-1" и посвятили день экспериментам по получению сверхчистых материалов в невесомости. На ВДНХ представлен опытный образец настольной ЭВМ "Интеллектор", позволяющей решать задачи без изучения машинных языков. В эксплуатацию досрочно введен еще один агрегат Красноярской ГЭС.
Третья часть, как и полагалось, была посвящена международным делам и оказалась обширной и тревожной. Президент Франции Шарль де Голль ввиду массовых беспорядков объявил о введении в стране чрезвычайного положения и приступил к формированию Комитета Национального Спасения. В ФРГ партия "Народный союз", получившая большинство в парламенте, добилась принятия закона, объявлявшего Судеты, Восточную Пруссию, Эльзас и Лотарингию временно оккупированными территориями...
"Как бы войны не было" - мелькнуло в голове у Виктора. Особенно его беспокоила ФРГ: под названием "Народный союз" однозначно скрывались нацики. А Де Голль в отставку не пошел, видимо из-за тех же нациков. Внешняя угроза...
- Президент США Джон Кеннеди... - продолжил диктор.
"Кеннеди жив??? Его не убили в шестьдесят третьем?"
Известие о том, что Кеннеди жив, поразило Виктора ничуть не меньше, чем первые минуты первого попадания, когда он узнал, что во главе двух величайших держав мира стоят Берия и Гитлер.
Странно, что он жив, подумал Виктор. Судя по охоте за всей его династией, "Джи-Эф-Кей" к шестьдесят восьмому должны были замочить по любому... Это не просто смена лидеров. Поменялась расстановка сил, приоритеты штатовской верхушки. Ладно, что дальше...
- ... В своем выступлении перед Конгрессом объявил студенческие волнения, охватившие ряд крупных городов Восточного побережья, следствием международного заговора двух великих держав, СССР и Китая. Американская газета Дейли Уорлд, комментируя это факт, охарактеризовала его, как очередную предвыборную утку...
"Странно, он же вроде как против военщины был и вообще", подумал Виктор. "Хотя - шестьдесят восьмой, в Пиндостане выборы. А выборы все объясняют. Важнее другое. С Китаем не просто нормальные отношения, Китай по ходу в союзниках. А это меняет весь расклад на международной арене."
Остальные сообщения для Виктора были уже более привычны. Прогрессивная общественность требовала остановить грязную войну во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже и наказать виновников убийства пятисот человек в деревне Ла Мей. Несколько человек были убиты в ходе столкновений с полицией в Лондондерри, в связи с чем на Калининской площади в Киеве прошел митинг трудящихся с требованиями предоставить независимость народу Северной Ирландии. Африка пробуждалась, тайваньский катер обстрелял китайских рыбаков. И еще как-то вскользь прозвучало о "новых нападениях на евреев в Братиславе".
Белые кубики сала в черном ложе сковороды стали прозрачными и золотистыми, и все жилое пространство заполнил запах кухни. Виктор включил вентилятор - вытяжка в этой Диогеновой бочке оказалась вовсе не роскошью, - добавил ярко-желтого ароматного масла, и скинул ножом с доски тонкие белые ломтики картошки со стружками лука. Жир затрещал, и Виктор поспешил прикрыть сковороду крышкой.
"Ревна", пообещав назавтра в Центрально-Нечерноземном районе дожди, местами со снегом и опускание столбика термометра до безрадостной отметки, перешла к трансляции арий из классических оперетт. Эллиптический динамик 1ГД-28, неизменный спутник бытовой радиотехники эпохи нототении и фаворит юных радиолюбителей, изо всех сил старался преодолеть узость рамок бакелитового корпуса, но тщетно, и Виктор прикрутил звук.
Итак, холодная война здесь была, но несколько странная. Прежде всего, ничего не сказали ни о НАТО, ни о Варшавском договоре, равно как о лагерях капиталистическом и социалистическом. Еще более странной была ситуация с ФРГ: то ли над ней потеряли контроль США, то ли сознательно закрыли глаза на неонацизм. И еще: совсем ничего про ближневосточный конфликт и израильскую военщину. Про израильскую военщину ничего, а в Братиславе с какого-то бодуна нападения на евреев.
Готовая картошка благоухала, и Виктор подумал, что к этому блюду неплохо бы квашеной капусты и малосольные огурчики. Ладно, подумал он, обживемся, и будем готовить. "Морозко" на одного хватит. Горячую воду не отключат - отопительный сезон...
Примерно в час ночи Виктор проснулся от выстрелов. Спросонья он подумал, что он дома, в своем времени, и какой-нибудь магазин решил отметить очередной месяц на рынке. Но под окном завыла милицейская сирена в два тона и на светлых полосатых шторах зарницами сверкнули оранжевые отблески милицейской мигалки. Виктор вскочил к окну. Вначале было спокойно, потом в сторону вокзала, по проезжей части, не разбирая луж, рванула группа пацанов человек пять; через несколько секунд со стороны вокзала раздались крики, свист, улицу молнией озарила вспышка и тут же что-то грохнуло. Зазвенело разбитое стекло. На желтых послевоенных двухэтажках загорались огни, и мужской голос орал в форточку "В милицию звони!"; в частном секторе залаяли дворняги. Крики раздались снова, уже гораздо дальше; минут через десять все утихло и свет в окнах стал дружно гаснуть.
Аннотация:Когда после "Детей империи" появилось "Задание империи", автор задумался.Во времена Века Империй (это не про игру от Майкрософт) мы были образцом для всего прогрессивного человечества и хотя бы в сказках имели претензию на улучшение мира. Прекратить на планете войны, победить преступность, ликвидировать угнетение и бесправие, покончить с неграмотностью, голодом и эпидемиями, накормить 36 миллионов человек, которые сейчас, по данным ЮНЕСКО, ежегодно умирают от последствий голода на фоне презентаций новых смартфонов, или, на худой конец, показать противнику кузькину мать.
На тему альтернативной истории сегодня только ленивый не пишет.И правильно. Приятно отправить современного главного героя в прошлое, где он, разумеется, самый умный и все ему заранее ведомо. Потому что все мы историю узнали из учебников, а в них, как сказал с экрана Тихонов, историю показывают так, будто в ней орудовала банда двоечников. Вот и представляется герою возможность эти ошибки исправить – например, Великую Отечественную на пару лет раньше выиграть или не допустить развала Союза, а то и – чего мелочиться-то? – освободить Индию от британского ига.
На сей раз главный герой отправляется в мир, где жизнь — это сплошной день согласия и примирения. Это будет реальное согласие и реальное примирение, достигнутое простыми и доступными нашим предкам средствами. Вместо Сталина временно будет Ленин, хотя и в несколько неожиданной роли. Будут революционеры и царская охранка, рабочие сознательные и не очень, передовые личности и всякие вредители… Гарантированы коварные женщины и красивые шпионы… нет-нет, красивые женщины и коварные шпионы.
В конце «Детей империи» автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает.
На сегоднящний день приходится с грустью отмечать, что мировая литература, решая масштабные проблемы Мордора, Хогвардса и прочих миров, как-то обошла мир сказочный, альтернативный, и вместе с тем совершенно реалистический, а именно: мир советских студентов конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. А ведь были там и свои герои, об одном из которых и пойдет речь в предлагаемых уважаемому читателю историях, которые можно смело сравнить с листками, выпавшими из конспекта эпохи.Возможно, некоторые, прочтя их, воскликнут: "Что же это за герой? Что он совершил?" Но разве для нас с вами не важнее то, чего он не совершил? Он не развалил ни одной страны, не поссорил друг с другом ни одного народа, не начал ни одной войны, не устроил ни одного ипотечного кризиса - так неужели же человеческая память окажется к нему менее благосклонна, чем к тем, кто это делал?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.