Если, конечно, не вспоминать, что оно и так уже растет в ее животе.
Эта мысль пробилась сквозь застилавший его разум красный туман. Черт! Ну и кто он после этого? Слегка приподнявшись на локтях, Джек пару раз моргнул, чтобы окончательно прийти в себя, и увидел под собой изумленные глаза Джины.
– Что?
– Я не хотел быть таким грубым. Ребенок…
– В полном порядке. А вот я – нет!
С этими словами она зацепилась ногами за его бедра, заставляя снова войти в себя, и напрягла внутренние мышцы.
Ладно. Пусть все будет как ей того хочется. Да и как иначе, если от такого настойчивого требования у него закружилась голова, а внутренний огонь вспыхнул с новой силой. Джек вонзился в нее еще раз. И еще. И еще.
Жаль, что они не могут навсегда остаться в кровати. Ну или хотя бы на весь день. Встреча с родителями ждала их в воскресенье, и Джек решил показать ей свои любимые места в Вашингтоне.
Джина же охотно согласилась погулять, но внесла небольшие дополнения в предполагаемую программу:
– Я хочу посмотреть, где ты живешь. И где работаешь.
Вот и замечательно. Джина привезла с собой довольно обширный гардероб, но Джеку, прежде чем показываться на публике, сперва следовало сменить смокинг на что-нибудь попроще. И, как несложно догадаться, для этого ему все равно следовало сперва зайти домой.
Жил он в классическом трехэтажном кирпичном доме. Черные ставни, массивный дверной молоток из бронзы в виде лошадиной головы, увитые плющом решетки… Когда Джек сказал, что в сарае за домом, ставшем теперь гаражом, когда-то жили рабы, Джина искренне возмутилась, но довольно быстро успокоилась, признав, что Джек не несет ответственности за действия прошлых хозяев.
А вот перед портретом Катрины, все еще висевшим на почетном месте в гостиной, она на несколько секунд замерла. Как и сам Джек, нерешительно остановившийся рядом с разглядывающей черно-белую фотографию Джиной.
Один из его любимых снимков. Причем сделал его сам Джек, всего через пару минут, как проиграл жене очередную партию в теннис. Закинув ракетку на плечо, Катрина весело смеялась в камеру. Темные волосы собраны в хвостик, на лбу повязка, а глаза так и сияли от бескрайней энергии и жажды жизни.
– Спорю, что она заставила тебя изрядно попотеть.
– Точно.
Даже, наверное, слишком.
Эта мысль пришла раньше, чем Джек сумел от нее оградиться. Неукротимая энергия, незаурядный ум и всепоглощающая любовь к политике… Просто для того, чтобы не отстать, Джеку приходилось двигаться в бешеном ритме, и зачастую он мечтал, чтобы Катрина просто расслабилась и отдалась течению жизни.
Как обычно, эта мысль повлекла за собой чувство вины. Справиться с ним оказалось совсем не просто, но Джек все же сумел и, оставив Джину осматривать первый этаж, пошел наверх переодеться.
– Уверена, что хочешь ко мне в офис? – спросил он, спускаясь через пару минут в джинсах и любимой футболке. – Смотреть там особо не на что, но, если хочешь, я готов устроить экскурсию.
Стараясь не думать о Катрине, Джина заставила себя улыбнуться. Стоило ей провести в этом доме всего несколько минут, как она уже успела полюбоваться десятком ее фотографий. На некоторых красовалась только Катрина, на других она обнималась с Джеком… Идеальная пара умных, целеустремленных людей…
Ну и что после такой жены может думать о ней Джек? Она же всю жизнь только и делала, что прыгала от работы к работе и от мужчины к мужчине.
– Я ни разу не была в департаменте и с удовольствием бы там погуляла.
– Хорошо, как скажешь.
Ну конечно, не на что посмотреть. Ей это заявление сразу показалось сомнительным, но на такую экскурсию даже она не рассчитывала.
Проведя ее по широким мраморным коридорам, Джек направился к кабинетам, и первое, что Джина успела оценить в департаменте, так это роскошный вид из окна.
Отражение мемориала Линкольна в пруду и монумент Вашингтона. Неплохо они тут устроились.
Вторым ее внимание привлек низкорослый мужчина в джинсах и очках. Что ж, она и раньше знала, что политики живут своей работой, так чего удивляться, что они даже в выходные заняты делами? Мужчина оказался Дейлом Викерсом, и Джина постаралась скрыть неприязнь за широкой улыбкой:
– Рада, что мы наконец-то встретились.
Дейл через стол протянул ей руку:
– Признаться, я никого не ждал в столь поздний час.
Нет, ну что за напыщенный нахал! Раньше Джина не понимала, как Джек может с ним уживаться, но теперь поняла. Она видела снимок, где Джек, Катрин и Дейл обнимают друг друга за плечи и смеются. И на всех троих футболки с эмблемой Гарварда.
Пока Джек водил ее по департаменту, Джина старалась не думать о Катрине, но, когда после утомительной прогулки они пошли в ресторан, официантка любезно поздоровалась с Джеком:
– Вы так давно к нам не заходили. Сядете у окна? Вы и ваша…
Джек представил Джину, и, когда они уселись за стол, Джина задала так и просившийся вопрос:
– Вы с Катриной часто сюда приходили?
– Не слишком. Она умерла, когда мы прожили в Вашингтоне всего четыре месяца. – Джек резко сменил тему: – Ты любишь шумай? Здесь его подают с парным рисом и под арахисово-имбирным соусом. Съедаешь кусочек и сразу чувствуешь себя так, словно оказался в Бангкоке.
