Строптивая красавица - [87]

– Как вы меня нашли?

– Тебя нашел не я, а Уинстон.

Губы наставника тронула загадочная улыбка. Вулф поднялся из кресла.

– Значит, Уинстон тоже знал историю моей жизни?

Старик кивнул.

– Задание найти тебя было своеобразным экзаменом для Уинстона, и он его успешно сдал! Ему потребовалось всего лишь четыре месяца.

Вулф смутно вспомнил неизвестного человека, который одно время, как тень, следовал за ним по пятам. Значит, это был Уинстон.

– А когда вы снова потеряли меня из вида?

– Когда ты уехал из Сент-Джозефа в Сан-Франциско. Я уже думал, что навсегда потерял твой след! Но потом, к моему изумлению, Алана привела меня к тебе. Помнишь ту ночь в отеле «Тремонт» в Бостоне?

Вулф кивнул. Разве мог он забыть ее?

– Для меня был полной неожиданностью рассказ вернувшейся из Сан-Франциско Аланы о человеке, в которого она влюблена. Когда я вошел в номер и увидел тебя, меня охватила ни с чем не сравнимая радость. Это была счастливейшая минута в моей жизни. – Старый Китаец помолчал, собираясь с силами, и добавил: – Ты должен простить отца Аланы за то, что он сделал.

Вулф нахмурился.

– Моя мать в могиле, а я должен простить убийцу и танцевать вокруг него джигу? Я прислушивался к вашим наставлениям и всегда уважал вас, но на этот раз я не могу последовать вашему совету.

– Я не требую от тебя любить Малоуна или общаться с ним. Если ты простишь его, он утратит власть над тобой.

– Значит, я должен отказаться от мести за смерть матери? Должен позволить Малоуну жить в свое удовольствие, разгуливать на свободе?

Старый Китаец посмотрел прямо в глаза Вулфа.

– Его преступление не останется безнаказанным. Вспомни Святое Писание, Каина не заключили в темницу и не казнили за гибель Авеля. Он был обречен бесконечно бродить по земле, всеми презираемый и отвергаемый. Тебе пора освободиться от злости и ненависти, которые поселились в твоей душе, и двигаться дальше по жизни. Старайся всегда дарить людям любовь, Вулф. И люби Алану, не ожидая ничего взамен. Люби просто потому, что живешь, и ты получишь от людей то, чего и не чаял получить.

– Вы хотите, чтобы мы с Аланой были вместе? – прямо спросил Вулф.

Старый Китаец кивнул.

– Это кажется странным, если учесть, что произошло между вашими родителями. И все же я хотел бы видеть вас вместе.

Старый Китаец замолчал, переводя дыхание. У Вулфа сжалось сердце. Он попытался найти нужные слова, чтобы убедить наставника в своей правоте.

– Зачем ребенку отец, который постоянно видит в нем черты убийцы? Неужели ребенок не будет страдать от того, что отец сторонится его? Алана возненавидит меня, заметив мое отношение к нему. Да и ее ребенок в конце концов начнет видеть во мне врага. Я не смогу жить вместе с ними.

Старый Китаец поднял немощную руку в знак протеста.

– Сможешь! Ты должен жить с Аланой и вашим общим ребенком! – Он закашлялся. – Помоги мне сесть.

Вулф взбил подушки и подложил их под спину наставника. Ему хотелось, чтобы этот разговор скорее закончился.

– Вы говорите о любви, но сами когда-нибудь любили женщину?

– Да, – ответил Старый Китаец. – Я любил Майре Макинтош, и она отвечала мне взаимностью.

– Вы любили мать Уинстона?

– Да, ее и только ее.

– Но почему вы не были вместе?

– Мы скрывали свои чувства, боясь навредить Уинстону. Малоун мог бы расправиться с ребенком, если бы узнал о наших отношениях. Он всегда был ревнив и эгоистичен. А потом родилась Алана… – Голос Старого Китайца осекся, он как будто давал возможность Вулфу домыслить конец фразы.

– В таком случае, вы должны понимать, почему я с предубеждением отношусь к ребенку, в жилах которого течет кровь Малоуна. После всего, что произошло, мне не хочется никого любить.

– Нет, тебе хочется, – возразил Старый Китаец. – Но ты боишься. Боишься снова почувствовать себя беззащитным и уязвимым перед силой любви. Ведь Алана и ребенок будут любить тебя безоговорочно, таким, какой ты есть. Что, если ты впустишь их в свое сердце, а они тебя вдруг покинут по той или иной причине? Предательство – вот чего ты больше всего боишься. Ты чувствуешь себя преданным и обманутым всеми, даже матерью, которая умерла и оставила тебя одного. И ты обвиняешь в предательстве даже своего нерожденного ребенка, потому что в его жилах течет кровь Малоуна.

Вулф вдруг вспомнил роковую ночь, когда была убита его мать, вспомнил общение с Малоуном на борту корабля, а потом Алану, которая стояла здесь, в Шотландии, напротив него, и лгала ему в глаза.

Он еще больше помрачнел. Его душило отчаянье.

– Не надо, Вулф… – начал было Старый Китаец, но силы оставили его, и он слабо махнул рукой, выпроваживая Вулфа из комнаты.

Вулф встревожился. Он боялся потерять наставника.

– Что вы хотели сказать? – спросил он, надеясь, что разговор продлит жизнь Старого Китайца.

«Уходи» – беззвучно проартикулировал наставник. Вулф поцеловал тыльную сторону его ладони и осторожно положил руку на кровать.

– Прощайте, сэр, – дрогнувшим голосом промолвил он. – Мне будет не хватать вас.

Вулф направился к выходу, но у двери остановился и, обернувшись, снова посмотрел на наставника. Он надеялся, что Старый Китаец договорит начатую фразу. Но Старый Китаец застыл, и его губы перестали шевелиться.