Строки, обагренные кровью - [91]
— Во что бы то ни стало удержать захваченный плацдарм, — таков был приказ командования.
В очередную контратаку фашисты бросились с небывалым ожесточением. По боевой позиции советских пехотинцев они открыли ураганный огонь из минометов. От разрывов мин дом дрожал, рушились стены, известковая пыль разъедала глаза, трудно было дышать.
Комсомольский билет и заявление Н. А. Федорченко.
Горстка храбрецов, экономя патроны, продолжала сражаться. Но силы были неравными.
Одна из мин разорвалась прямо в комнате. Товарищи Николая были убиты, а он ранен в ногу. Собрав последние силы, Федорченко подполз к окну и открыл огонь по фашистам.
— Вот вам, гады, за товарищей!..
Фашисты, подбиравшиеся к дому, падали один за другим.
Автомат внезапно умолк: кончились патроны. Федорченко схватил гранату, но тут же упал, раненный в грудь. Он потерял сознание. Очнувшись, увидел над собой фашистов. Враги пытались выведать у него сведения о советских войсках. Комсомолец молчал. Тогда палачи стали бить Николая коваными сапогами, колоть штыками…
А вскоре на плацдарм, удержанный героями, высадились основные силы наших наступающих частей. Бойцы увидели растерзанное фашистами тело Федорченко. В груди его торчал немецкий штык.
На подступах к дому, в котором держали оборону Федорченко и его боевые друзья, лежало около двух десятков убитых гитлеровцев.
Похоронив погибших героев, воины поклялись отомстить фашистам за их зверства.
О героической гибели комсомольца Федорченко узнали все фронтовые части. Политическое управление выпустило специальную листовку о его подвиге. Она начиналась словами: «Родина не забудет героического подвига комсомольца Николая Федорченко. Воин, выполняй свой долг так, как герой-комсомолец Николай Федорченко!»
На листовке помещены фотокопии его заявления и комсомольского билета, на котором комсорг полка написал: «Героически погиб, выполнив военную присягу. Февраль 1945 г.».
В письме родителям однополчане Николая писали:
«Мы, боевые товарищи вашего сына, весь наш армейский комсомол, членом которого был Николай, от души благодарим Вас, дорогие, за то, что Вы вырастили такого замечательного, мужественного воина-героя.
Клянемся Вам — мы во сто крат отомстим врагу за Вашего любимого сына, за нашего боевого товарища Николая Федорченко…
Мы прошли с боями сотни километров. До Берлина остались лишь десятки километров. Скоро мы будем в этом черном сердце фашистского логова. Вместе с нами туда придет слава Вашего сына-героя…»
Клятву свою они сдержали.
И. КОНДРАНОВ.
СЛОВО О НАСТОЯЩЕМ ЧЕЛОВЕКЕ
Здравствуйте, дорогие мои, папа, мама и сестра Поля! Недавно я узнал, что товарищи по оружию освободили наш родной город от немецко-фашистской своры. Не буду писать, как я обрадовался, — вы сами можете представить. Однако тревога моя так и не улеглась: меня по-прежнему волнует ваша судьба, ваше состояние, в котором вы сейчас находитесь. Я же ничего не знаю — вот уже почти пять лет не был дома и вот уже три года воюю, а получил за это время только одно письмо. Оно застало меня под Смоленском в августе 1941 года. Как нам тогда было трудно, чего мы, только не пережили!.. Конечно, пережив столько на своем тернистом воинском пути и перевидев столько ужасов, которые оставили после себя проклятые фашисты, я легко могу себе представить, как и вы жили все эти годы трудно и тяжело. Но живы ли вы сейчас и здоровы ли? Это меня больше всего беспокоит. Пишите, жду.
Вот сейчас пишу это письмо и вижу свой родной город, неказистую улицу и наш дом, в котором, как вы помните, мы расстались в августе 1939 года. А сейчас сорок четвертый. Сколько дней прошло, сколько ночей!..
Живу я сейчас, как и все воины, — бью фашистов. Умирать, конечно, не собираюсь.
За время войны, я много прошел и много проехал по разным районам России, а теперь вот сижу в маленьком домике, срубленном из леса, поглядываю на часы. Допишу письмо — и, возможно, прямо в бой. Враг еще не добит, и его надо громить. Так что пока до свидания. Крепко-крепко обнимаю и целую вас…
В довоенные годы этот человек жил в Симферополе, на улице Челюскинцев. Отец был рабочим, вернее, разнорабочим. А вот сына учил. Впрочем, заставлять ходить в школу его не приходилось. Ваня учился охотно и хорошо. Потом работал в совхозе. Через год перешел на кожзавод. Там приобрел не только рабочую специальность, но и прошел первую трудовую и жизненную школу.
Работал хорошо, был ударником. Вступил в комсомол. Учился в вечерней школе. Как только закончил семилетку, предприятие послало его на учебу в Москву, в техникум легкой промышленности. Но с родным заводом юноша связи не прерывал. Бывало, приедет на каникулы — сразу же становится к станку.
Но однажды сказал родителям:
— Пойду в военное училище.
И вот Иван Рыбалко стал офицером. Началась война, и он ушел на фронт.
Родные бережно хранят единственное письмо, полученное с фронта.
Нелегкий фронтовой путь прошел этот солдат Родины. Иван Рыбалко попал в самое пекло оборонительных боев у Смоленска. Отступал, шел победным маршем на запад.
Воевал на Украине. А потом беспрерывная цепь сражений привела офицера и его роту на берег Одера.
