Строки, обагренные кровью - [78]
Но уйти им не удалось. Их взяли прямо на квартире.
…После очередного допроса Аня окровавленными пальцами написала огрызком карандаша прощальную записку:
«Дорогая мамочка! Только ты не обижайся на меня, ведь иначе я не могла…»
Аня расплела тяжелую косу, вложила в нее записку и стала медленно заплетать.
«Вот и отшумели мои весны, — с грустью подумала она. — Осталось всего десять часов. Много это или мало? Даже мысленно пройтись по жизни еще раз не хватит времени».
И вспомнила Аня, как первый раз с холщовой сумкой и букварем бежала в школу. Вспомнила годы, проведенные в Феодосийском педагогическом училище. А потом война. Работа в школе. Первые ученики Коля Воликов, Леня Бобров, Володя Зиновьев…
«Ах, мальчики! Милые мальчики! Вспомните ли вы когда-нибудь свою учительницу?»
Жаль, конечно, уходить из жизни, Много еще не успела. Хотелось бы вместе со всеми встретить дорогих краснозвездных соколов. Вспомнились все боевые операции, выходы на разведку, бои…
— Но это же так мало, черт возьми! — в сердцах воскликнула Аня.
— Что мало, Анечка? — прижалась к ней Оля.
— Я говорю, мало мы их, гадов, били, Оленька. И времени у нас осталось мало. Ну не плачь, родная. Будь храброй…
Их увели на расстрел утром 10 апреля 1944 года.
…Такой была моя учительница, светлый образ которой я пронесу через всю мою жизнь.
В. ЗИНОВЬЕВ.
ЗАПИСКА В БЮСТЕ ИЛЬИЧА
Мамочка, не плачь и не горюй. Живи долго, моя любимая. Я честно выполнил свой долг комсомольца перед Родиной, партией, своим народом.
Твой Леня.
В 1957 году в Крымский областной музей пришла Софья Федоровна Тарабукина.
— Вот, в подвале нашла, — ставя на стол бронзовый бюст Владимира Ильича Ленина, заговорила, волнуясь, она. — Ремонт там начали. В самом углу коробку железную увидела. Это коробка Лени. Взяла ее, а руки трясутся от волнения. Открыла, развернула клеенку — бюст Ильича.
Софья Федоровне вынула из кармана скрученный в трубку маленький листок.
— А эта записка в бюсте была…
Маленький бронзовый бюст Владимира Ильича Лене подарил в день рождения дядя Миша, брат матери.
Тогда Лене исполнилось семь лет. Бегал он по двору в костюме моряка. Лене шла морская форма. Становились голубыми его серые глаза. Еще ярче алели губы. Из-под бескозырки выбивались льняные волосы.
Любил своего племянника дядя Миша. Он первым из гостей поздравил Леню с днем рождения, повел в комнату и сказал:
— Получай, племяш, подарки, — и стал развязывать сверток.
В большом было два поменьше.
— Это тебе, чтобы ты учился хорошо, — говорил дядя, передавая Лене чернильный прибор. — Учиться нам не довелось, так ты, брат, не ленись.
Ждал Леня, что же будет во втором свертке. Медленно разворачивал дядя Миша бумагу, словно испытывал терпение племянника. Чуть не задохнулся от радости мальчик, когда увидел бронзовый бюст дедушки Ленина.
— Это, чтобы жил ты по-ленински. Чтоб у тебя правильная линия в жизни была.
Поставил бюст на письменный стол. Сказал:
— Будешь уроки готовить, посматривай на Ильича. Учился он, брат, отлично.
Потом вспомнил прошлое.
— С Лениным судьба моя связана. Попал после ранения в гражданскую на лечение в Петроград. В голове сумбур был. И посчастливилось мне слышать самого Ленина. Открыл он мне, простому человеку, глаза на правду. Да и не мне одному. С тех пор он у меня здесь, в сердце. — И дядя Миша положил руку на грудь.
— Дядь Миша, а как это у тебя Ленин в сердце?
— Вырастешь, брат, сам узнаешь. Это трудно объяснить…
Рос Леня. Учился в симферопольской средней школе № 11 по улице Ушинского. Сначала был пионером, а затем комсомольцем. Мечтал Леня стать моряком, как отец. Потому и тельняшку всегда носил. И все время на столе у него стоял бронзовый бюст Ильича. Леня как бы отчитывался перед ним в своих успехах в учебе, делился с ним своими мыслями и планами.
Но вот грянула война. Осенью сорок первого она ворвалась и на Крымский полуостров. Леня оказался в оккупированном немцами городе. Что делать? Какой избрать путь? Вместе со своим школьным товарищем Левиком Силковым он выбирает единственно правильный путь — путь борьбы с гитлеровцами. Перед бюстом Ленина ребята поклялись на верность Родине. Встали рядом, как в строю.
Прощальная записка Лени Тарабукина.
— Я — комсомолец-ленинец Тарабукин Леонид…
— Я — комсомолец-ленинец… — повторял за ним Левик.
— Никогда не склоню головы перед врагом и не пожалею жизни для освобождения Советской Родины и своего народа от фашистского ига. Буду бороться с врагом до тех пор, пока бьется сердце в моей груди! Клянусь!
— Клянусь! — закончил Левик.
Друзья обнялись и поцеловались.
А вскоре Леня связался с руководителем партийного подполья дядей Ваней — Иваном Георгиевичем Лексиным. По его заданию он организует несколько мелких групп. В городе Леню можно было видеть чистильщиком сапог, продавцом газет на привокзальной площади и, наконец, учеником слесаря в авторемонтной мастерской воинской части. Леня и его товарищи Левик Силков, Павел Лашков и Илья Стацко распространяли листовки в городе и в мастерских среди рабочих, вели агитационную работу с молодежью, выпускали горючее из цистерн, чтобы оно не попало во вражеские танки и самолеты, взрывали автомашины, выводили из строя боевую технику врага. Молодые патриоты делали все, чтобы приблизить победу советского народа над фашизмом. Они подвергались смертельной опасности, но проявляли мужество, бесстрашие и побеждали. С каждым днем Леня мужал, приобретал опыт подпольной борьбы, закалялся идейно.
