Строки, обагренные кровью - [37]
Клятва младшего сержанта Азарова Василия Ивановича, написанная на листке из блокнота, и его комсомольский билет находятся в Центральном музее Советской Армии.
СЕКРЕТАРЬ ОБКОМА
Привет, Владимир Семенович!
…Обстановка у нас сложилась довольно напряженная. Противник сегодня усиленно рвется в город. Идут ожесточенные бои. Товарищи обо всем подробно расскажут.
Живем и чувствуем себя превосходно. Верим в успешный исход боя.
Из работников остались товарищи Домбровский, Куликовский, Соболев, Рамазанов, Захаров, Шаферь, Спичак и Емец (он же завхоз). Машин осталась одна, одна сгорела…
Привет всем товарищам. С приветом Ф. Меньшиков, 29.VI.42 г.
Это письмо секретарь Крымского обкома партии по пропаганде и агитации Федор Дмитриевич Меньшиков отправил первому секретарю В. С. Булатову на Большую землю 29 июня 1942 года, в последние дни обороны, когда бои шли уже на окраинах города.
«Товарищи обо всем подробно расскажут…»
И они рассказали. Рассказали о том, как жил, работал и погиб в бою коммунист Меньшиков.
Когда гитлеровские войска ворвались в Крым и все областные организации эвакуировались, в сражающемся Севастополе была оставлена группа работников обкома партии во главе с секретарем обкома Ф. Д. Меньшиковым. Он представлял областной комитет партии в осажденном городе.
Большая и трудная задача легла на плечи секретаря обкома. Фашисты рвались к Севастополю.
Вместе с воинами на защиту родного города поднялись жители Севастополя. Был создав городской комитет обороны. На предприятиях города изготовлялось вооружение, ремонтировались танки, орудия.
Меньшиков часто выступал на митингах и собраниях в рабочих коллективах, воинских частях, на кораблях флота, посещал школы, бомбоубежища. Беседовал с женщинами и стариками в подземных мастерских, с ранеными воинами в госпиталях. Его многие знали в лицо и называли по имени и отчеству.
— Федор Дмитриевич, — спросила однажды пожилая женщина, — неужели Севастополь отдадут варварам?
— Есть приказ Севастополь не отдавать, — ответил секретарь. — Командование принимает все меры для этого. Первое наступление у гитлеровцев захлебнулось. Захлебнется и второе. И вы, женщины, должны помогать защитникам города. Вы теперь не домашние, а фронтовые хозяйки…
И фронтовые хозяйки помогали. Одни заменили мужей у станков, другие стирали белье, чинили обмундирование воинов, третьи ухаживали за ранеными, боролись с зажигательными бомбами, учили детей.
Меньшиков нередко бывал на передовой, в воинских частях, особенно часто он посещал 172-ю дивизию. Эта дивизия была сформирована в Крыму. В ее составе было много бойцов и командиров, которые еще до войны лично встречались с секретарем обкома. И каждый раз, когда он появлялся в дивизии, его сразу же окружали бойцы, и завязывалась непринужденная беседа, которая почти всегда начиналась с вопроса:
— Федор Дмитриевич, как держатся защитники города на других участках? Что нового на фронтах?
И он рассказывал о стойкости севастопольцев, свидетелем которой часто был сам. О положении на других участках фронта. Читал последние сообщения Совинформбюро, говорил о том, как помогают своим защитникам жители города.
Командир дивизии полковник Ласкин, прощаясь, как-то сказал:
— Вы не представляете, Федор Дмитриевич, какое воздействие на бойцов оказывают ваши беседы. Они вселяют в бойцов уверенность, мужество.
В свой подземный кабинет Федор Дмитриевич возвращался всегда поздно, уставшим, но радостным.
Однажды к нему прибыли посланцы от крымских партизан. Меньшиков очень обрадовался гостям.
— Рассказывайте, как живете, воюете.
Пожилой, лет пятидесяти, партизан снял шапку и стал знакомить секретаря обкома с обстановкой в лесу. Жилось партизанам не сладко, однако мужества им не занимать. Каратели устроили прочес в надежде уничтожить партизан. Но неуловимые мстители в одном месте принимали бой, а в другом уходили из-под носа гитлеровцев тайными лесными и горными тропами и сами нападали то с фланга, то с тыла.
Меньшиков слушал внимательно. Потом рассказал партизанам, как живет и сражается Севастополь.
В заключение беседы попросил:
— Вы пока отдохните, товарищи, покурите, а я напишу письмо.
Партизаны делились мнениями, а Меньшиков быстро что-то писал.
— Вот возьмите, пожалуйста. Передайте командованию. Пусть прочитают во всех отрядах. Каждый партизан должен знать, как живет и борется Севастополь. Для поддержки регулярной связи сейчас получите радиостанцию и коды…
— Мы организовали в отрядах чтение письма секретаря обкома партии Ф. Д. Меньшикова, — вспоминал позже комиссар крымских партизан С. В. Мартынов. — Оно сыграло очень большую роль в поднятии морального духа партизан.
На заводах и предприятиях развернулось движение «пятисотников» — людей, выполнявших пять норм в день. Меньшиков со своими товарищами и работниками Севастопольского горкома партии сделали все, чтобы это патриотическое движение, поднятое комсомольцами Севастополя, было подхвачено всеми коллективами. И движение пятисотников ширилось, росло.
Трудностей в осажденном городе было очень много. Здесь каждый день ставил, казалось, неразрешимые задачи.
Как-то в госпитале ему пожаловался врач:
