Строители - [99]

— Тра-та-та, — снова запел Владик, выпрямился, стукнул рукой по коммутатору и весело сказал: — Сейчас все в порядке, Анатолий Александрович, вы связаны со всем миром, включая заводы… А для вас у меня есть сюрприз, Виктор Константинович.

У Владика всегда были для меня сюрпризы. Признаться, я их немного побаивался и настороженно посмотрел на него. Но в это время старинные часы, стоящие в углу, громко ударили (Анатолий вздрогнул и передернул плечами), дверь открылась, в комнату начали входить участники совещания.

Первым вошел Морозов, в связи с болезнью Моргунова исполнявший обязанности начальника СУ. Он небрежно кивнул, бросил на стол кожаную папку и, глядя на Анатолия, спросил:

— Долго? Я спешу.

Анатолий пожал плечами. Я промолчал.

Начальник технического отдела треста Топорков вошел, когда часы пробили десятый раз. Он остановился посредине комнаты, но эффект был разрушен кукушкой, только, что выскочившей из маленьких дверец.

Она не смогла прокуковать, лишь что-то хрипела, но все равно внимание было отвлечено.

Мне показалось, что Топорков расстроился, и я приветливо предложил ему сесть.

— Слушаюсь, — вытянулся он.

Вошли Мякишев и начальник конторы снабжения Зюзин, появился Ротонов.

Когда я уже хотел начать совещание, дверь открылась и показался Беленький. Он не спеша оглядел комнату:

— Хорошо… Смотри-ка, Анатолий! Никогда и не думал, что он такой кабинетик оторвет.

— Садитесь, Беленький, садитесь. Вы опаздываете.

— Я?.. Знаешь, Виктор, меня в райком вызывали, я не пошел. Вот явился сюда, а ты: опаздываешь! — Он многозначительно улыбнулся ему одному присущей улыбкой, которая в данном случае означала, что, во-первых, он, Беленький, начальник лучшего СУ в тресте, не так уж очень и подчинен главному инженеру и главный должен это чувствовать; во-вторых, ему кое-что известно (Беленькому всегда было что-то известно), и, в-третьих, неспроста его вызвали на это совещание, будут, конечно, о чем-то просить. А раз ты, друг миленький, собираешься просить, то проси, а не делай замечаний.

Я понял его и улыбнулся. Он важно и снисходительно усмехнулся в ответ и уселся возле меня.

Я встал.

— Сегодня мы должны обсудить организацию Управления обеспечения. Кое-что у нас по экономии труда уже сделано, вам известно: организована автоматическая система управления строительством, внедрены, или, вернее, внедряются, предложения бригад и прорабов. Но в этой работе важнейшее место занимает подготовка производства… Я дам сейчас слово начальнику нового управления Анатолию Александровичу, он доложит, как мыслится работа этого управления.

— Нечего мне говорить, — раздраженно сказал Анатолий. — Они уже все знают. Пусть дают людей для Управления… обеспечения, — черт его знает, название какое-то чудное, все забываю. Пусть дают людей и выкатываются отсюда.

Все заулыбались.

— Конечно, знаем, — сказал Беленький. — А для тех, кто еще не знает, могу рассказать. — Беленький встал, оглядел собравшихся, снисходительно улыбнулся: — Управление состоит из четырех участков. Так? — обратился Беленький к Анатолию.

Анатолий не ответил. Но Беленькому обязательно нужно было подтверждение. Поэтому с тем же вопросом он обратился ко мне.

— Да, из четырех, — ответил я.

— Вроде память мне еще не изменяет, — Беленький широко улыбнулся, показывая частокол стальных зубов.

— Дмитрий Федорович, не тяните резину, взялись объяснять — говорите поскорее, — сказал я.

— Я могу и не говорить, — обиженно отпарировал Беленький и сел. Но тут же снова встал: — Первый — участок технической документации. Так?

Мне снова пришлось подтвердить:

— Так.

— Кажется, помню… Этот участок должен сидеть верхом на проектировщиках и выколачивать из них такие чертежи, чтобы жизнь наша стала приятной и радостной… Все детали стандартные, никаких фокусов в плане здания — прямоугольник, и все, чтобы коммуникации наружные были, конечно, короткие… Как, товарищи: почетная задачка?

— Очень, — ответил Визер, разглядывая Беленького выпуклыми добрыми глазами мопса.

— Начальник этого участка… — Беленький, как опытный оратор, сделал паузу, — должен быть помесью соловья и волкодава… Спросите: почему? Отвечу: он должен петь проектировщикам дифирамбы, чтобы они растаяли, а когда они заслушаются — схватить их за горло… — Беленький поднял руку и продемонстрировал как. — Если хорошенько давить, то на этом можно сэкономить труд наших рабочих. Так, Виктор?

— Уж очень свирепые у вас выражения, — улыбаясь, ответил я. — Но смысл таков.

— Ерунда все это, сущая ерунда! — вдруг досадливо сказал Анатолий. — «Давить, давить!» Выслушают вначале, народ они вежливый, а потом просто выгонят из проектной организации. Выгонят! Да к тому же уже давили, — не обращая внимания на реплики, продолжал Анатолий. — И выдавили прихожие, в которых нельзя повернуться, и совмещенные санузлы, черт бы их побрал. Дали мне такую квартиру.

Анатолий замолчал, перевернул чистый лист бумаги, который лежал перед ним.

— Нет, Анатолий, надо давить, — убежденно сказал Беленький.

Анатолий снова перевернул лист.

— Я считаю, проектировщиков нужно заинтересовать, чтобы они проектировали конструкции нетрудоемкие в строительстве. Только дифирамбы или давление — это все чепуха. Нужна система, объективные показатели, которые подчиняли бы работу проектировщиков этой задаче.