Строители - [101]

— Нет, это все без толку, — возразил Морозов, впервые посмотрев прямо на меня. В его прищуренных черных главах я прочел твердое намерение идти даже на ссору.

— Ну что ж… Если бы вы сказали, что у вас в управлении трудно с людьми, можно было бы еще подумать, что делать, но если вы вообще сомневаетесь в пользе нового управления, тогда, собственно говоря, разговор закончен. Вы свободны, Морозов.

Морозов продолжал грузно сидеть, положив руки на стол.

— Я сказал, вы свободны, — холодно повторил я.

Он неловко усмехнулся:

— Еще немного посижу… посмотрю, что дальше будет интересного.

— Насколько я помню, вы в начале совещания говорили, что спешите. Так не следует вам тут терять время.

— А вдруг Анатолию потребуется какая-нибудь сводка от меня? Ведь без бумаг тут не обойдется, а я не буду знать, что тогда? — иронизировал Морозов.

— Сводок и бумаг не потребуется. Вас Управление обеспечения не станет обслуживать, делайте всё сами. Думаю, это будет по справедливости.

Но Морозову не хотелось уходить. Он посмотрел на меня, и мне показалось, если б я уступил, может быть, и од передумал бы. Но я промолчал.

Морозов медленно поднялся и, грузно ступая, вышел.

Дальше пошло все гладко. Мы разодрали производственный отдел на две неравные части и большую из них отдали Анатолию. Начальник отдела Мякишев при этой операции только пучил страшные рачьи глаза, держа желтый карандаш перед беззубым ртом под углом в сорок пять градусов, что, как известно, означало не очень большое уважение к присутствующим. Контору снабжения проглотили полностью — всех двенадцать человек. Правда, потом ее начальника Зюзина, который от испуга тяжело дышал и заикался, оставили в тресте. От управлений Беленького и Визера «отрезали» по одной комплексной бригаде и по одному прорабу.

Беленький для фасона немного поломался, требуя, чтобы с него сняли пять процентов плана, но потом, хлопнув Анатолия по плечу, снисходительно сказал:

— Ладно, Анатолий, но смотри: подготовка площадок для нулевых циклов за тобой. Так?

Анатолий кивнул.

— Ругаться с заказчиками будешь сейчас ты и уговаривать бабушек, которые ни в какую не хотят переезжать из старых развалюшек в новые квартиры, будешь тоже ты?

— Буду, — сказал Анатолий.

— А собаки? — захлебываясь смехом, продолжал Беленький. — Эти самые злые дворняги, которых втихую натравляют бабушки… ты теперь от них будешь отбиваться?

— Я.

— Хорошо! А скажи, административные инспектора тоже за тобой?

— За мной.

— Ну тогда, Анатолий, бери бригаду, бери прораба и еще даю сверх разнарядки электромонтера. О нем вы с Виктором забыли… Забыли? — требовал подтверждения Беленький. — То-то же! Ты извини, Виктор, что перебиваю тебя.

— Уже третий раз.

— Третий? Смотри, а я и не заметил. Забыл самое главное — Анатолия спросить: этому проклятому Самородку ты площадки сдаешь?

— Я.

Беленький встал, торжественно подошел к телефону, набрал номер.

— Кадровичку! — повелительно приказал он. — Это вы? Завтра к девяти ноль-ноль… К девяти, Анатолий?

— Да.

— Завтра к девяти ноль-ноль переведете сюда… Ну куда «сюда»! Конечно, к Анатолию… Да что ты, не знаешь Анатолия?.. Ну конечно. Переведешь бригаду Коротаева с прорабом Волковым и электромонтера. Выберешь какого похуже, это сверх нормы.

Беленький положил трубку и остался стоять, наслаждаясь эффектом.

Я знал, что стану его смертельным врагом, если сейчас не скажу чего-нибудь одобрительного.

— Вы очень оперативны, Дмитрий Федорович! — сказал я.

— Ну что ж, если нужно.

Совещание уже закончилось, когда в комнату влетел небольшого роста кругленький человечек, Том Семенович Янин, главный инженер СУ-134, недавно переданного нам в трест.

— Ты что же, друг, опаздываешь? — упрекнул его Беленький. — У нас это не принято, а еще имя себе выбрал английское. Англичане, знаешь, народ точный!

— Что опаздываешь, как опаздываешь? — засуетился Янин. — Вызывали на два — сейчас ровно два. Вот у меня телефонограмма.

Том Семенович принялся вытаскивать из карманов разные бумажки: квитанции, рецепты, письма.

— В два… два… конечно, в два! — быстро повторял он. — Ну где она, эта телефонограмма?

— А может быть, в папке? — подсказал Беленький.

— В папке?.. Конечно, в папке!.. Как это я сразу не сообразил? — радостно восклицал Янин. — А где папка?.. Где папка?.. Подождите с папкой, может быть, телефонограмма тут. — Янин вытащил из внутреннего кармана пиджака две сберегательные книжки.

— Ого! А ну покажи! — Беленький взял из его рук книжки. — А ну-ка посмотрим… Ты что же это? — вдруг удивился Беленький. — На одной книжке рубль, а на другой семь пятьдесят… Зачем тебе две книжки?

— Две книжки… две книжки! — все исследовал свои карманы Янин.

— Хорошо, Том Семенович, чего уж вам так волноваться? Будем считать, что вы действительно получили приглашение на два часа, — сказал я. — Сядьте, пожалуйста, и успокойтесь.

Он сел и, наклонив голову, стал внимательно слушать мои объяснения об организации нового управления.

— Так-так! — восклицал он. — Ага-ага! Значит, все в предполье, в предполье!

— Какое предполье? — недоумеваю я.

— Какое предполье? Какое предполье?.. Разве непонятно? Это по-военному. Противника… А у строителей кто противник, Виктор Константинович? Неприятности, — он начал загибать палец, — неорганизованность, нежелание вовремя подсчитать… Противника нужно встречать не на линии фронта — стройке, а в предполье — в этом Управлении обеспечения. Да-да, это хорошо! Заставлять противника раскрыться, показать свои боевые порядки… Это хорошо. Это хорошо!