Стретч - 29 баллов - [79]
— Попробуйте! Обязательно попробуйте!
Парень помахал мне рукой. Я помахал в ответ и крикнул:
— Я как раз собираюсь.
Еще через двадцать минут я был в «О’Хара». До открытия оставалось полтора часа, но внутри уже мелькали люди. Я вошел. Ресторан ломала изнутри бригада рабочих, запорошенных известкой. Один с топором нападал на барную стойку, двое его приятелей крушили кухню.
— Че надо?
— Я здесь работаю. Хотел спросить, что здесь происходит.
— Че ты делаешь?
— Работаю я здесь.
— Не, паря, уже не работаешь. Закрыли вас две недели назад, а нас вызвали ломать.
— То есть как закрыли?
— Закрыли на хрен, и все, я откуда знаю, обанкротились, говорят. Кто-то купил, а мы теперь делаем перелицовку.
— Ни фига себе.
— Придется тебе, паря, другую работу искать.
Рабочий захихикал и принялся разделывать бар, но вдруг остановился.
— Как тебя зовут, гришь?
— Фрэнк Стретч, я здесь менеджером работал.
Рабочий немного подумал, фыркнул и отправился на кухню, перешагивая через шнуры питания и кучи штукатурки. Я вышел на улицу. Что-то непонятное творится. Рождество отработали по лучшему разряду, собирались открывать еще два филиала. Как это могло случиться? Может быть, это какая-нибудь изощренная махинация, чтобы уйти от налогов?
Через дорогу находился офис агента по торговле недвижимостью. Я зашел и спросил одного из бойскаутов-переростков, что случилось с баром. Он с утомленным видом оторвался от «Дейли мейл»:
— Точно неизвестно, но наши говорили с их начальством пару недель назад. Вроде как бухгалтер сбежал с кругленькой суммой, а хозяин таскал деньги из кассы и оплачивал ими игорные долги. У них было пять или шесть ресторанов, все как в унитаз смыло.
— Боже.
— Полиция на прошлой неделе приезжала. Кто-то ночью туда забрался и пытался устроить пожар. Там же наверху квартиры, люди могли погибнуть.
Наверняка дело не обошлось без Дубины Брайана. Я подошел к стеклянной витрине и посмотрел сквозь нее на «О’Хара».
— Ты работу у нас ищешь?
— Я? Нет уж, приятель. Ваша контора битком набита дипломированными придурками с замашками яппи.
— Да-а, что есть, то есть. Но у нас не так уж плохо.
Я зашел в соседнее кафе, пытаясь сообразить, как быть дальше. После уплаты шестидесяти пенсов за диетическую кока-колу от моей наличности осталось меньше одного фунта. За шмотки, что на мне, на барахолке дадут не больше восьми пенсов.
Я пребывал в отупении. Мне представлялось, что я приползу на животе к Барту и попрошусь обратно на работу. В голове не укладывалось, что Барт как последний дурак все профукал. Через пятнадцать минут я вышел из кафе, так и не решив, что делать. Постоял на тротуаре, бесцельно озираясь по сторонам и сочиняя в уме некролог для бродяги, который женился на графине. Пока я воображал, как мой «роллс-ройс» въезжает на конный двор, по направлению от Клапам-Коммон, визжа тормозами на поворотах, выскочил белый фургон. Он резко остановился на широкой мостовой перед «О’Хара», дверь водителя распахнулась, и из нее выпрыгнул Брайан. На пассажирском сиденье сидел Барт. Брайан тяжело дышал. Рубашка ядовито-зеленого цвета была заправлена в серые тренировочные брюки.
— А вот и Стретч! — заорал он.
— Брайан, в чем дело?
Я проверил, нет ли машин, и засеменил на ту сторону улицы.
— Ничего-ничегошеньки. Ты как, не хочешь проехаться со мной и с Грэмом?
— Куда?
Барт наклонился и что-то шепнул Брайану.
— Поехали с нами, у нас для тебя деньги отложены, пособие по увольнению или как там.
Барт что-то протянул ему из машины, Брайан постарался спрятать предмет. Тут мне все стало ясно. Я попытался вернуться в офис агента, но дорога была запружена. Брайан оказался не из пугливых Оказавшись перед капотом одной из машин, он чуть не разбил его вдребезги кулаком. Я увернулся от автобуса — водитель тщетно давил на клаксон — и побежал в сторону Клапам-Коммон. Я бежал, не оглядываясь секунд двадцать, но путь мне преградила еще одна улица, забитая быстро несущимися машинами. Я свернул на посыпанную гравием дорожку, ведущую во двор многоэтажки. Бежать пришлось недолго, боковой выход из двора перегораживала решетка. Для кино сцена не годилась, таких коротких погонь еще никто не снимал. Выходя из двора навстречу Брайану, я постарался успокоиться и напустить на себя беспечный вид. Брайан, смешно задрав голову и размахивая руками, совершал рекордный забег всей своей толстожопой жизни. Он резко остановился передо мной.
— Все хорошо, Брайан. Я понял, понял.
— О-о, нет, парень, ни хрена ты не понял.
Под мышкой у Брайана пряталась короткая черная дубинка.
— На твоем месте я бы не стал больше убегать.
Он проводил меня до фургона и втолкнул внутрь. Барт встретил меня молча. Я сидел среди тряпок и липких банок с краской, и желудок мой скручивало от дурных предчувствий. В мозгу вспышками мелькали сцены предстоящего насилия, но я полностью с ним примирился. Лишь бы кончилось побыстрее. Они включили легкую музыку. Сначала передавали «Иглз», потом Джона Денвера, Барт фальшиво подпевал.
— Удиви меня еще раз, — просил «Иглз» с Бартом вкрадчивым диминуэндо.
Через лобовое стекло я мог следить, куда мы едем. В основном было видно нависшее небо, иногда серую пелену прорезали верхушки высоких домов. Фургон шатало и швыряло на большой скорости, наконец Барт резко свернул налево. Скорость снизилась до черепашьей, потом фургон мягко повернул направо и остановился. Они вышли и топтались, что-то бормоча, снаружи, словно обговаривали последние детали. Но вот Брайан открыл заднюю дверь:
«Хроники Хазарского каганата» — фантастическая притча о том, как мог бы развиваться наш мир, если бы он пошел другим путем. Книга состоит из трех частей, связанных друг с другом, но эта связь обнаруживается в самом конце повествования. Книга рассматривает насущные вопросы бытия, основываясь на выдуманном Хазарском каганате. Дожившем до наших дней, сохранившем — в отличие от наших дней — веротерпимость, но при этом жестко соблюдающем установленные законы. Вечные проблемы — любовь и ненависть, жизнь и смерть, мир и война — вот тема «Хроник».
Книга о геополитике, ее влиянии на историю и сегодняшнем месте Украины на мировой геополитической карте. Из-за накала политической ситуации в Украине задачей моего краткого опуса является лишь стремление к развитию понимания геополитических процессов, влияющих на современную Украину, и не более. Данная брошюра переделана мною из глав книги, издание которой в данный момент считаю бессмысленным и вредным. Прошу памятовать, что текст отображает только субъективный взгляд, одно из многих мнений о геополитическом развитии мира и географическом месте территорий Украины.
Достигнув эмоциональной зрелости, Кармен знакомится с красивой, уверенной в себе девушкой. Но под видом благосклонности и нежности встречает манипуляции и жестокость. С трудом разорвав обременительные отношения, она находит отголоски личного травматического опыта в истории квир-женщин. Одна из ярких представительниц современной прозы, в романе «Дом иллюзий» Мачадо обращается к существующим и новым литературным жанрам – ужасам, машине времени, нуару, волшебной сказке, метафоре, воплощенной мечте – чтобы открыто говорить о домашнем насилии и женщине, которой когда-то была. На русском языке публикуется впервые.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.