Стремнина - [115]

— Что за люди?

— Геологи, кто же больше?

В начале лета отряды геологов, один за другим, уходили вверх по Медвежьей и там разбредались в разные стороны. Сейчас же как раз наступил срок, когда геологи возвращались к Ангаре, и потому у Арсения не возникло никаких подозрений.

Катамаран уже был закреплен перед носом «Отважного». Вокруг него носились взрывники: засыпали порох в небольшие мешки для дробления отдельных камней, перетаскивали их на катамаран, проверяли ручную лебедку, с помощью которой поднимался и опускался скребок, возились около крана и у водолазной станции. Взрывники не успели отгоревать после недавнего несчастья на реке, но считали, что Арсений Морошка переживает его еще сильнее, и потому им хотелось найти для него сейчас какие-нибудь ободряющие слова. А Сергей Кисляев, на правах наиболее близкого друга, даже толкнул его легонько в бок:

— Ожил?

— Ну как? — кивая на катамаран, спросил Морошка.

— Не снаряд, а чудо! — загорелся Кисляев. — Сами ищем камни, сами убираем.

Вышли на реку, когда даль еще была затянута дымкой тумана. Арсению казалось, что он не был на реке целую вечность — так соскучились и его душа, и его глаза по зеленой, в сплошных завитках и воронках, вечно кипящей изнутри стремнине. Ненавидеть бы ее Морошке, люто ненавидеть, ведь было за что, а он вот, даже после небольшой разлуки, не мог оторвать от нее взгляда. Туман теперь рассеивался быстро, открылись все прибрежные горы, и вспыхивали на солнце, как зеркала, огромные плиты на утесах. Перед шиверой показался первый караван, спускающийся вниз; над рекой пронесся тревожный, протяжный гудок.

Рабочие разговорились по этому случаю:

— Гляди, уже бегут!

— Охота ли сидеть на камнях?

— А вот погоди, что днем будет!

Караван, спустившись до прорези, закрытой бакеном, свернул в реку, в излучину извечного судового хода и тогда Арсений обратился к Завьялову:

— Может, пройдемся по всей прорези? Поглядеть охота, какая она после зачистки.

Поднялись до начала прорези, и Сергей Кисляев скомандовал бригаде:

— А ну, покажем работу! Даем скребок!

Двое рабочих, медленно разматывая трос с барабана, опустили скребок в реку, перекрыв путь струе. Перед носом катамарана струя забурлила, запенилась, начала облизывать внешние борта понтонов, а между ними вода стала спокойной, прозрачной — очень хорошо просматривалось дно. Скребок был закреплен на проектной отметке, и теплоход начал медленно спускаться задним ходом по прорези. Скребок шел ровно, не вздрагивая, не задевая за камни, что означало: будущий судовой ход ровен и чист. На всей верхней части прорези скребок не подцепил ни одного камешка.

— Ну, как? — подмигивая, спросил Кисляев.

Арсений впервые за утро улыбнулся, похвалил друзей:

— Чистая работа!

— Этот участок полностью готов, — сказал Завьялов. — Сегодня же скажу Горяеву: пусть принимает.

Миновали вешки, откуда велись взрывные работы в последние дни штурма, уже с помощью заряда Волкова. И здесь скребок несколько минут не задевал за дно.

— А тут много было? — спросил Морошка.

— Нет, очень мало, — ответил Завьялов.

— Значит, не зря повернули земснаряд.

Но вот скребок загремел, заскрежетал, подцепил первую порцию мелко взрыхленной породы, но еще не так много, чтобы была нужда сбрасывать ее за пределами прорези. А вскоре скребок зацепился и за камень, и зацепился крепко, но Кисляев, ощупав его наметкой, доложил:

— Небольшой! Вытащим!

Вася Подлужный уже сидел на ящике из-под пороха в желтом скафандре. Вокруг него хлопотали взрывники: подпоясывали, вешали на грудь и спину грузы. Перед тем как спрятать голову под шлем, Вася, ухмыляясь, попросил друзей:

— Осторожнее. Прическу не попортите.

Все работали дружно, с огоньком, стараясь порадовать прораба своей работой.

— Качай! — скомандовал Кисляев рабочим, стоявшим у помпы, и крикнул водолазу в телефонную трубку: — Ну, как, все в порядке? Двигай!

Глубина была небольшой, но ведь надо было ползать по дну, чтобы застропить камень. Ощупав его, Вася попросил трос.

— Будь вода немного потеплее, мы его и без скафандра бы застропили, — сказал Уваров. — Нырнул разок-другой — и готово!

Ползая по дну, прося иногда добавить воздуха, Вася Подлужный гораздо быстрее, чем думалось Морошке, обмотал камень тросом, а через несколько минут взрывники подняли его краном и уложили на понтоне.

Медленно спускаясь, подняли еще три камня. Все они, как заметил Морошка, лежали по краям прорези, у основания откосов, где их трудно было подцепить черпаками земснарядов. Наконец, попался большой, непосильный для крана каменюка. Он тоже лежал у самого края прорези.

Прежде, когда рвали со спаровки, на такой камень бросали заряд из нескольких длинных мешков да и то зачастую мимо. Теперь же Сергей Кисляев, ощупав камень, сказал Морошке:

— Одного мешка хватит.

— Не взорвет, однако… — усомнился Морошка.

— Взорвет! Ты знаешь, как мы делаем? А вот погляди-ка!

Вася Подлужный поволок мешок с порохом в воду и, к удивлению Морошки, уложил его не на камень, как делалось раньше, а так, чтобы он облегал нижнюю часть камня с одной стороны, в виде подковы, как бы прижимая его к откосу прорези.

— Чудеса, — заметил Морошка.