Стремнина - [106]
— Спасая вас, я не собирался завоевывать ваше расположение, — ответил Морошка холодно. — Но несчастье произошло только по вашей вине. Сразу же стало ясно, что снаряд непригоден для работы на нашей реке, да и опасен. Но вы отказались прекратить испытания. Да еще положили два заряда… Это вы, Родыгин, погубили людей, только вы!
— Зачем же вы спасали меня? — перебил Родыгин. — Погиб бы я — и дело с концом.
— А вы мне нравитесь больше живым, чем мертвым, — не задумываясь, словно только и ожидал такого вопроса, ответил Морошка.
— Чем же?
— А тем, что мне хочется потягаться с вами, — ответил Морошка даже без обычной заминки. — Испробовать свои силы. Ведь мне еще жить да жить. На моем пути, может быть, еще не раз повстречаются такие вот, как вы… Вот я и попробую, на что способен… Так что спасал я вас, если угодно, в своих личных интересах. А так пусть бы — несет…
Арсений определенно оговаривал себя: никаких мыслей, подобных тем, какие он высказывал сейчас Родыгину, и не мелькало в его голове в те минуты, когда он спасал главного инженера. Но Морошка был в таком возбуждении и так ненавидел сейчас Родыгина, что ему хотелось поверить в то, что он говорит о себе.
— Опять угроза? — спросил Родыгин.
Не отвечая, Арсений поднялся и вышел из каюты…
III
Из бригады взрывников на Буйной остались только Подлужный, Уваров и Славка Роговцев. Они отказались от обеда и шатались по берегу как неприкаянные, нетерпеливо поджидая возвращения бакенщиков, отправившихся на поиски погибших. Как и следовало ожидать, вернулись бакенщики ни с чем: Ангара есть Ангара. Поставив свои лодки, избегая отвечать на расспросы, бакенщики молча поднялись на обрыв, к своим избам.
Убитые горем, парни долго не находили себе места. Не зная, чем заняться, они как-то случайно начали осматривать родыгинский самосброс с разбитой рубкой и опрокинутыми, висящими у бортов площадками. Одна из них, правая, сильно обгорела.
— Как же так? — удивился Уваров, попытавшийся представить картину несчастья, происшедшего на самосбросе. — Левая площадка была опрокинута. С нее сбросили заряд. Все ясно. Ну, а на правой-то заряд горел! Она была на месте!
— Взрывом сорвало рычаг и тоже опрокинуло, — разъяснил Подлужный. — А иначе и мотор сгорел бы…
— Пусть бы весь сгорел, черт с ним!
— Рассуждаешь! А следствие будет? Следствию-то надо показать это чудо техники. Пусть поглядят, на чем заставлял работать. Для того и привели.
И вновь, не первый раз за день, взрывники горячо и гневно заговорили о Родыгине, о том, как он все время только и хлопочет о своей славе.
— Такие, как он, только и думают о своей шкуре, — начал Подлужный. — Да все глядят, как бы взлететь на народной славе, как на волне. И взлетают. Да еще как высоко!
— Гнать таких надо, гнать! — выкрикнул Славка.
— Во!
За разговором взрывники и не заметили, как от земснаряда к берегу подошла лодка. Остановилась она поблизости от самосброса. Первым выскочил из нее прыткий Волохов, а за ним выбрался Родыгин в обсохшем, но сильно помятом костюме и чужой брезентовой куртке. Главного инженера распалило от спирта, шагал он упрямо, напористо, с какой-то жестокой мыслью, — взгляд его был суров и пронзителен.
И нетрезвый вид Родыгина, и его походка, и выражение его лица задели рабочих неприличностью, кощунственностью, несовместимостью со случившейся бедой. Они молча отступили в сторону от самосброса, косясь на главного инженера осторожно и выжидательно.
— Заряд лежал вот на этой площадке, — начал разъяснять Родыгин, водя за собой Волохова. — А запалы в сумке, вот здесь, у рубки. Они и взорвались. Понятно?
Волохов вытащил записную книжку и что-то записал в ней. Вероятно, заметку для будущего акта об аварии. Совершенно очевидно было, что Волохов здесь действует по указке Родыгина. Это возмутило и взвинтило парней, и без того разгоряченных и обескураженных в этот час…
— Снюхались, да? — не вытерпев, выкрикнул Вася Подлужный. — Хотите бумажкой прикрыться? Не выйдет! Сегодня не только ваша техника, но и вы погорели! От вас так гарью и несет.
— Ты что болтаешь? — захрипел Родыгин.
— Погодите, мы еще поддадим огонька, — пообещал Подлужный. — Догорайте! Так вам и надо!
— Ты что, грозишь? — подаваясь вперед, закричал Родыгин.
— Иди, иди…
— Тебя кто науськал? Прораб? — Шагнув еще раз, Родыгин схватил Подлужного за грудки. — Говори-и, а то…
— Сейчас…
От удара Подлужного главный инженер отлетел далеко назад со вскинутыми руками, словно взывая к небу, и едва устоял на ногах, а потом, ухая, как выпь, начал ощупывать скулу.
— Что, не расслышал? — спросил, направляясь к нему, Подлужный. — Сейчас повторю.
Во хмелю да в озлоблении Родыгин, понадеясь на свои силы, бросился навстречу Подлужному, намереваясь одним ударом уложить его на землю. Но, сделав всего два шага, он словно напоролся на острый сук валежины и, обхватив живот руками, с воем отпрянул назад.
Закричав от страха, инспектор Волохов, стремглав, не оглядываясь, бросился на брандвахту и закрылся на крюк в своей каюте.
Услышав крики, долетавшие с берега, Обманка выбежала к борту брандвахты и увидела, что Подлужный, Уваров и даже Славка Роговцев со всех сторон нападают на Родыгина.
Смело открывайте эту книгу, читатель, и перед вами встанут необъятные просторы алтайских степей, где вечная юность нашего века совершает чудеса; вы услышите взмахи орлиных крыльев, нежнейший звон колосьев, биение влюбленных сердец и музыку богатого и прекрасного русского языка.Роман-газета № 9(213) 1960 г.Роман-газета № 10(214) 1960 г.
Роман воссоздает события первых месяцев Великой Отечественной войны - наступление гитлеровцев под Москвой осенью 1941 года и отпор, который дали ему советские воины. Автор показывает, как порой трудно и запутанно складываются человеческие судьбы. Одни становятся героями, другие встают на гибельный путь предательства. Через все произведение проходит образ белой березы - любимого дерева на Руси. Первое издание романа вышло в 1947 году и вскоре получило Сталинскую премию 1-й степени и поистине всенародное признание.
В годы войны каждый делал то, что выпадало на его долю. Мне было приказано взяться за перо. Известно, что сотрудник дивизионной газеты большую часть времени должен был находиться среди солдат, особенно во время боевых действий, а потом записывать и срочно доставлять в редакцию их рассказы о том, как они громят врага. В этом и заключалась основная суть его далеко не легкой воинской службы. Но иногда хотелось поведать однополчанам и о том, что видел в боях своими глазами, или рассказать о памятных встречах на освобожденной от вражеских полчищ русской земле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В третий том вошли произведения, написанные в 1927–1936 гг.: «Живая вода», «Старый полоз», «Верховод», «Гриф и Граф», «Мелкий собственник», «Сливы, вишни, черешни» и др.Художник П. Пинкисевич.http://ruslit.traumlibrary.net.
Поэт Константин Ваншенкин хорошо знаком читателю. Как прозаик Ваншенкин еще мало известен. «Большие пожары» — его первое крупное прозаическое произведение. В этой книге, как всегда, автор пишет о том, что ему близко и дорого, о тех, с кем он шагал в солдатской шинели по поенным дорогам. Герои книги — бывшие парашютисты-десантники, работающие в тайге на тушении лесных пожаров. И хотя люди эти очень разные и у каждого из них своя судьба, свои воспоминания, свои мечты, свой духовный мир, их объединяет чувство ответственности перед будущим, чувство гражданского и товарищеского долга.
Перед вами — первое собрание сочинений Андрея Платонова, в которое включены все известные на сегодняшний день произведения классика русской литературы XX века.В эту книгу вошла проза военных лет, в том числе рассказы «Афродита», «Возвращение», «Взыскание погибших», «Оборона Семидворья», «Одухотворенные люди».К сожалению, в файле отсутствует часть произведений.http://ruslit.traumlibrary.net.
Лев Аркадьевич Экономов родился в 1925 году. Рос и учился в Ярославле.В 1942 году ушел добровольцем в Советскую Армию, участвовал в Отечественной войне.Был сначала авиационным механиком в штурмовом полку, потом воздушным стрелком.В 1952 году окончил литературный факультет Ярославского педагогического института.После демобилизации в 1950 году начал работать в областных газетах «Северный рабочий», «Юность», а потом в Москве в газете «Советский спорт».Писал очерки, корреспонденции, рассказы. В газете «Советская авиация» была опубликована повесть Л.
… Шофёр рассказывал всякие страшные истории, связанные с гололедицей, и обещал показать место, где утром того дня перевернулась в кювет полуторка. Но оказалось, что тормоза нашей «Победы» работают плохо, и притормозить у места утренней аварии шофёру не удалось.— Ничего, — успокоил он нас, со скоростью в шестьдесят километров выходя на очередной вираж. — Без тормозов в гололедицу даже лучше. Газком оно безопасней работать. От тормозов и все неприятности. Тормознёшь, занесёт и…— Высечь бы тебя, — мечтательно сказал мой попутчик…