Стремнина - [105]
— Сейчас подойдет, — ответил Кисляев. — Ловит самосброс.
— Ты о себе подумай, — сказал Демид Назарыч тоном, в каком слышались отзвуки его прежней милой строгости. — Гляди, мокрый весь. Переоденься, а то остынешь. Ты этим не шути.
— Схожу, батя, — быстро согласился Арсений.
— Потом… дело есть.
— Какое тут еще дело?
— Самое главное…
Это было загадкой для Морошки. Он постоял в раздумье, но так и не разгадав ее, направился к прорабской.
Вернулся Арсений в потрепанной штормовой куртке на искусственном меху, в беличьей шапке-ушанке и в кирзовых, сильно ободранных сапогах. Увидев его в знакомой охотничьей одежде, Демид Назарыч вспомнил, как они прошлой осенью много раз бродили с ружьями по тайге.
— Да, опять осень, — проговорил Демид Назарыч заметно слабеющим голосом, но еще довольно выразительно. — Скоро таймень вовсю начнет хватать, хариус покатится по Медвежьей…
И гадать нечего: ему было больно и горько расставаться с тайгой, да еще, скорее всего, навсегда. Арсений осторожно поправил под его головой подушки и попытался как мог утешить старика:
— Скоро и мы уйдем отсюда.
— Да, скоро, — согласился Демид Назарыч и попросил: — Водицы бы…
Подошла Обманка и напоила старика с ложечки речной водой, и тут кто-то из рабочих сообщил:
— Вон и «Отважный»!
— Не позабыть бы в суматохе, — спохватился Демид Назарыч. — Где Сергей-то? У него мои документы.
Кисляев молча передал Морошке небольшой сверточек в полиэтиленовой пленке.
— Вытащи партийный билет, — сказал Демид Назарыч. — Там есть одна бумага. Успел все же написать…
Развернув перед собой желтоватый хрустящий лист бумаги, Арсений долго всматривался в строчки, выведенные на ней рукой Демида Назарыча, будто совсем разучился грамоте. Слова прыгали и неслись по бумаге, как листья в ветреный день листопада. Осторожно сложив бумагу так, как она была сложена прежде, Арсений прижал ее к груди, давая понять старику, что она ему очень дорога. Но лицо его между тем нахмурилось и построжело. Демид Назарыч поманил его взглядом к себе и, когда Морошка нагнулся над ним, заговорил тихонько, с той строгостью, какую никто не считал за строгость:
— Не раздумывай, давно пора. Рабочего люду, вот кого поболе бы в партию. А кое-кого оттуда метлой бы…
— Ну-у! — безотчетно подтвердил Морошка.
— Вторую даст Завьялов, — продолжал Демид Назарыч, вероятно с некоторым напряжением стараясь не утерять нить своей главной мысли. — Я с ним говорил… — По расчетам старика, теплоход уже приближался к стоянке, и он внутренне готовился покинуть Буйную. — Все остальное заверни и засунь в карман… да заколи булавкой.
— Пиджак в каюте? — спросил Морошка.
— Там. Все там. Соберите. А спиннинги и удочки — ребятам. У кого нет. Пускай ловят на здоровье.
Сопровождать Демида Назарыча в Железново вызвались Сергей Кисляев и еще трое однополчан.
Едва «Отважный» спустился с шиверы, Морошка решил навестить Родыгина. Тот лежал в каюте начальника земснаряда, переодетый в сухую одежду: поверх белья на нем были короткие штаны и небольшой пиджачок — ни дать ни взять персонаж из комедии. На столе, придвинутом к койке, стояла ополовиненная бутылка спирта, граненая стопка и стеклянная банка с водой. Судя по всему, Родыгин уже принял добрую порцию спирта: синева с лица схлынула, а глаза хотя и смежались от сонливости, неизбежной в таких случаях, но нет-нет да и сверкали, как угольки в золе.
— Это вы? — спросил Родыгин, борясь с сонливостью. — Садитесь, выпейте, а то простудитесь.
— Сойдет! — ответил Морошка. — Пейте сами.
— Жаль Егозина…
— А остальных?
— Всех, конечно, жалко, — поправился Родыгин, хотя и без особенной поспешности и охоты. — Но если говорить о Волкове…
— Что же можно о нем сказать?
Видно было, Родыгина так что-то и подталкивало выпалить нелестные слова о Демиде Назарыче, но, встретясь с ясным и пронзительным взглядом Морошки, он сдержался.
— Но ведь по его же вине…
— А в чем его вина? — с расстановкой спросил Морошка.
— Неосторожно зажигал шнуры. Вот искра и отлетела…
— А вы видели?
— Это и так ясно. Отчего же еще?
— Мало ли отчего!
— Пожалуй, ведь все стояли к заряду задом…
— Постыдитесь ёрничать! — одернул Морошка Родыгина с несвойственной ему резкостью. — Если даже незаметно и отлетела искра, все равно Демид Назарыч не виноват. Не будь рядом второго заряда — не быть и беде.
— Выходит, я виноват? — нахмурился Родыгин.
— И больше никто! — почти выкрикнул ему в лицо Морошка, что было для него самого, кажется, большой неожиданностью. — Дело не в какой-то случайности, а в порочности вашего замысла. Нельзя работать с двумя зарядами. Вот это уж действительно самое грубое нарушение техники безопасности. Об экономии думали, а о людях нет. Я говорил вам…
— Вот вы и накаркали!
— Вырвалось! Каркнулось! — Морошка даже покусывал губы. — Да только на ветер, вот что плохо. А надо бы, раз кольнуло в сердце, отказаться от этих испытаний. Мямлей сделался, а перед вами нельзя развешивать губы. Тут и моя вина.
— Вы спасли мне жизнь… — Рыжеватые глаза Родыгина надолго, не мигая, уставились на Морошку. — За это я вам весьма благодарен. Весьма. Но не думайте, что теперь я готов прощать вам все…
Смело открывайте эту книгу, читатель, и перед вами встанут необъятные просторы алтайских степей, где вечная юность нашего века совершает чудеса; вы услышите взмахи орлиных крыльев, нежнейший звон колосьев, биение влюбленных сердец и музыку богатого и прекрасного русского языка.Роман-газета № 9(213) 1960 г.Роман-газета № 10(214) 1960 г.
Роман воссоздает события первых месяцев Великой Отечественной войны - наступление гитлеровцев под Москвой осенью 1941 года и отпор, который дали ему советские воины. Автор показывает, как порой трудно и запутанно складываются человеческие судьбы. Одни становятся героями, другие встают на гибельный путь предательства. Через все произведение проходит образ белой березы - любимого дерева на Руси. Первое издание романа вышло в 1947 году и вскоре получило Сталинскую премию 1-й степени и поистине всенародное признание.
В годы войны каждый делал то, что выпадало на его долю. Мне было приказано взяться за перо. Известно, что сотрудник дивизионной газеты большую часть времени должен был находиться среди солдат, особенно во время боевых действий, а потом записывать и срочно доставлять в редакцию их рассказы о том, как они громят врага. В этом и заключалась основная суть его далеко не легкой воинской службы. Но иногда хотелось поведать однополчанам и о том, что видел в боях своими глазами, или рассказать о памятных встречах на освобожденной от вражеских полчищ русской земле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.