Стрелы Немой скалы - [38]

Приезд Кенина заменил полсотни добровольных помощников. Исчезнувшая ниша с ее неразгаданными письменами возродилась в великолепном рисунке, части которого, сложенные теперь вместе, лежали перед Виктором. И, как тогда, в Омске, его оставили наедине с орхонским текстом.

Солнце, как всегда в горах, село неожиданно. Стало сумеречно. И особенно мрачным выглядел в темноте настороженно притаившийся утес Хайрахан.

— Дайте свет! — попросил Виктор.

Но, кроме карманных фонарей, ничего не нашлось.

— Пойдем к машине, — предложил Николай, и вскоре у подножия гор ярко вспыхнули фары.

Виктор бился над самой первой строчкой. Он уже понял, что в ней содержится особый смысл. Он не замечал никого, хотя все спустились за ним следом. Медведев вспомнил о телеграмме, привезенной Кенином, прочитал и отдал Андрею.

Все-таки взрыв организовал Веденский. Пропажу взрывчатки со склада строителей никто не заметил. Веденский узнал, что в трехстах метрах от ниши заложен динамит. Он просто подвел к нему детонаторы от взрывчатки, сложенной под стеной с изображением Будды. Что заставило его так поступить? Только желание навсегда закрыть доступ к тайнику, найти который он так и не сумел. Это рассказал Веденский следователю, и это было правдой.

Андрей, как тогда, в Омске, не выдержал:

— Скажи хоть, куда ведут стрелы: или к сердцу народа, или к тайному кладу?

Виктор не откликнулся, но почему-то посмотрел на утес. Он вынул карандаш и стал быстро писать и зачеркивать, писать и зачеркивать.

— Так долго будет продолжаться? — опять не выдержал Андрей, но никто его не останавливал. Все молча ждали.

Устыдившись своего нетерпения, Скворцов замолчал. И тут Демидов неожиданно спросил:

— Уже поздно идти?

— Дорогой мой, — ответил Медведев, — уже ночь, куда ты собрался?

— Ночь! Конечно, уже ночь, а жаль. Простите, вы ничего не знаете. Я просто ошалел. Слушайте, что написано было на стене исчезнувшей ниши. Самая первая строка: «Полуденная тень Медведя заменит стрелы». Остальные строки вы знаете, но я повторю: «Настоящая надпись сделана в седьмой год правления Тегина. Если пойдешь по стрелам, то придешь к сердцу народа».

Это был чудесный рисунок священной ниши. Ни один знак не вызывал сомнения. Было только одно «или» — к сердцу народа. Не тайный клад укрыли древние надписи, а что-то такое, что было дороже и бесценнее.

Заснуть в эту ночь было свыше человеческих возможностей. Виктор с больной от переутомления головой лежал с закрытыми глазами. Он слышал, как тихо разговаривают между собой Лопсаны. Наверное, Кенин рассказывает о монастыре Оин-хурэ. Слышно, как скрипит щебенка и гравий под тяжелой поступью Евгения Петровича, задумчиво шагающего перед разрушенной нишей. Андрей сидит, обхватив колени руками, и что-то напевает. Николай внизу у машины скрипит дверцей.

В тревожной ночи звуки кажутся нереальными, приглушенными, точно люди собрались в больничной палате. Скоро рассвет, но никто не спит. Ожидание томительно, а ждать еще до полудня. Никто не сомневается, что первая строка надписи говорит о тени утеса Хайрахан — утеса, похожего на фантастического медведя. Полуденная тень Медведя укажет путь к сердцу народа. Если они не найдут этого пути, они пойдут по стрелам.

Виктор пытается представить рисунок таким, каким он был в нише. Он отчетливо видит, что стрела, указывающая вверх, — продолжение полуденной тени Хайрахана. Два дня Виктор сидел под утесом — он видел тень. Он не уверен в часе, но убежден, что стрела не может показать в другую сторону.

Солнце зажигает раннее утро над степью. В лагере у ниши не спит один Медведев. Усталость одолела его товарищей. Он ждет наступающего дня, гордясь своими учениками и по-хорошему завидуя их успеху. Тучи на небе угрожающе закрывают солнце. С тревогой прислушиваясь к шуму ветра, Евгений Петрович боится непогоды. Сколько дней стояла ясная погода!.. В десять часов над горами снова безоблачно. Пора будить отряд.

Два часа никто не спускает глаз с утеса, как будто он может исчезнуть или переменить место. В одиннадцать часов тень Медведя закрывает вход в нишу. В половине двенадцатого она только слегка касается ее разрушенного края и взбирается на горную террасу скалы, стоящей боком к развалинам ниши. Никто не отрывает взгляда от острия тени Медведя, движущейся вслед за солнцем по террасе и приближающейся к малоприметной выемке в скале.

Полдень… Полдень не по часам, а по расчетам, строго выверенным с многовековой практикой отмечать время в тувинских степях.

Полдень… Острие тени Медведя — вздернутая кверху морда — уткнулось в выемку соседней скалы на высоте трехсот метров от ниши.

Шесть пар глаз впились в одну точку. Частые выступы, образовавшиеся от горных потоков, позволяют восходить на кручу без специального снаряжения. Все шестеро пошли разом. Никому не пришло в голову удержать Виктора, забывшего о недавнем ранении.

Андрей и Кенин вырвались вперед. Они оказались на самой верхней террасе одновременно. Здесь маленькая выемка предстала небольшой пещерой. Тень ушла, но солнечные лучи не проникали внутрь ее. Стоило подождать остальных.

Виктор поднялся на террасу с трудом. Повязка вновь забурела от крови. Медведев решительно протянул фонарь Андрею и распорядился: