Стрелы над крепостью - [9]

Мишкина мать работала в райсовете уборщицей и гардеробщицей.

— А мне что, — посмеивалась бабушка. — Мне с людьми-то веселее. Хоть когда поговорим, чайку попьем с постояльцами. Целый день сижу одна, а как эти двое придут, — она кивнула на братьев, — только и слышишь: гав да гав, гав да гав. Всего и разговору-то.

— Ссорились? — устало спросила мать.

— Да не то чтобы… Синяков, однако, понаставили.

— Мы тренировались, — Мишка оторвался на миг от кружки с горячим чаем. — Мы удар отрабатываем. Синяки тут не в счет.

Олег молчал, шумно отхлебывал из своей кружки.

— Сынок, — обратилась к Олегу мать, — ты соображаешь или нет? Последние мозги у ребенка вышибешь, а он и так у нас не шибко умен… Двойку-то исправил или нет? — это уже к Мишке.

— Исправляю.

— Эх-ха-ха… Вот как без отца-то. Был бы жив отец, как бы мне легче было, ох, как бы легче…

— Ничего, мать, мы его воспитаем. — Олег сдержанно усмехался, отхлебывая из кружки. — Будет парень что надо, шелковый.

— Сам ты шелковый! — огрызнулся Мишка. — Ступай-ка на улицу, невеста ждет — огородик вскапывать, клубнику сажать.

— Ну, пошло, пошло! — рассердилась бабушка. — А ну, поели, попили — айда из-за стола! Не видите, мать намаялась… Дайте хоть поесть спокойно, отдохнуть человеку дайте.

Мишка отправился доучивать уроки, а Олег взял свой спортивный чемоданчик и пошел в заводской клуб на тренировку.

Бабушка и мать остались на кухне вдвоем. Мишке из комнаты слышно было, как мать вздыхала, негромко спрашивала бабушку:

— А что, Настя-то вроде бы и ничего, а? Девушка справная.

— Да кто ж ее знает… Все они справные до поры-то до времени…

— Главное, огороды-то рядом. Наш, можно сказать, зря пропадает. А Настя одной ягоды бог знает на сколько тыщ продает…

— Ну уж и тыщ, сказала тоже. Где они, тыщи-то? Баба хозяйственная, верно. А только без полету.

— Какого такого полету?

— Полет девушке нужен, — нараспев объясняла бабушка. — Чтобы вверх душенька рвалась, от грядок да от хозяйства подале. А то ведь баба не только что сама увязнет, дак она и мужа-то своего туда же, в грязь…

— Эва, как же без хозяйства-то? — не соглашалась мать.

— А- я ничего про хозяйство и не говорю. Говорю только, что полет нужен.

— Без денег не полетишь!.. А у ней руки золотые… Олег-то шалопутный, спортсмен, она, кажись, посерьезнее. А, да бог с ними совсем, с молодыми! Тут костей не разогнешь, умаешься…

— Ты поди ляг, я уж и постель выправила. Может, телевизор включить? Чего-то там сегодня хорошее.

— Включай, что ли. Посмотрим часок, да и спать. Что-то мне сегодня неможется…

Когда уже совсем стемнело, прибежал Димка, позвал на улицу гулять. Михаил затащил его в сарай, включил свет, стал показывать свои находки.

— Вот здорово! — ахнул Димка. — Смотри, кинжал!

Он вытащил из кошелки что-то вроде длинного ржавого гвоздя.

— Кинжал?! А я и не понял. Что такое, думаю, что за штука? Ну-ка, дай сюда.

— Миш, а Миш, подари мне этот кинжал. А если хочешь, поменяемся. Я тебе электрофонарик дам.

— Ты что это, Вадим, это ведь все не мое. Я ведь все это сдать должен. Государству.

— Государству! Нужно государству такое барахло, как же. Государство сколько хочешь таких кинжалов сделает. На заводе. Получше еще, новеньких.

— Ты разве, Димка, не слышал, что Игорь Александрович говорил? Сдавать всё Кузнецовой. Забыл?

— Ленке? Сам сдавай, а я-то уж ни за что. Сдавай, если так влюбился.

— Что? Я влюбился? — У Мишки даже щеки вспыхнули — так рассердился он на друга — Хотел тебе еще показать кое-что, а теперь — черта с два!

Смутился Димка, затоптался в дверях.

— Ну ладно, Миш, я извиняюсь. Не хотел, да как-то само с языка выскочило. Бывает, знаешь…

А Мишка обрадовался. Не терпелось обо всем другу рассказать.

Подобрался к оконцу, сдвинул дощечку, газету сорвал.

— Во, гляди!

— Ого! Ничего башка, нормальная. Где выкопал такую?

— Это Анкудинов… — зашептал Мишка. — Предок наш. За огородами нашел. Сражался — во, дом свой, наверное, отстаивал…

— Ого! — удивился Димка.

— Костей вокруг вражеских — кучи, оружия до черта понакрошено! И кинжал и другие железяки — все я там подобрал. Понимаешь теперь?

И Михаил значительно посмотрел на друга.

— Постой. А почем ты знаешь?.. В общем, откуда ты узнал, что он твой предок?

— А размер головы? У кого самая большая голова в классе?

— Ну, у тебя.

— И еще зуб. Гляди!

Мишка засунул палец в рот, оттянул щеку.

— Чего глядеть-то?

— Жубы, жубы…

Мишка отпустил щеку.

— Зубы косые. Два. Видал? И у Анкудинова тоже. — Фамильное сходство. И еще — Анкудинов двор.

— Какой двор?

— Анкудинов. То есть дом наш. Оказывается, он всегда на этом месте стоял. И всегда наша семья на этом месте жила.

— А ты почем знаешь?

— Бабушка сказала.

— А она почем знает?

— Бабушка-то? Да наша семья исстари здесь живет, всякий скажет.

— «Исстари, исстари»! Моя, может, тоже исстари… — И Димка недоверчиво посмотрел на Анкудинова.

— Видишь? Зуб-то! — Мишка повернул череп, поставил его боком.

— Ага. Вижу.

— Вот. Понял?

— Здорово.

— И у меня два такие же. Вот.

Мишка снова показал два своих косых зуба.

— Понятно. Череп тоже Ленке отнесешь? — задумчиво спросил Красиков.

— Нет, лучше пускай здесь. Предок все-таки, сам понимаешь… Анкудинов.