Стрела Кушиэля. Редкий дар - [31]

 — «Ласка развеянной соломой, — тихо бормотал он. — Положите руки на талию партнера и медленно ведите ладонями вверх, подбирая и приподнимая волосы возлюбленного, а потом отпустите их, и пусть они развеиваются как солома, падая теплым дождем». Ты знала об этом, Федра?

— Да. — Я посмотрела в его большие темные глаза. — Они так делали на Сеансе, помнишь? — Я была знакома с этими ухищрениями с младенчества и выросла, наблюдая их. А теперь медленно, но верно сходила с ума, не имея возможности попробовать их на практике.

— Помню. «Ласка летнего ветерка». — Он вслух прочитал последовательность действий, недоверчиво качая головой. — Неужели это вправду работает?

— Давай, покажу.

На практике я умела не больше, чем Алкуин, зато не раз видела, как такое делается. Я потянула его на пол, где мы встали на колени лицом друг к другу. Алкуин выглядел серьезным и неуверенным. Я ласково коснулась кончиками пальцев его макушки, едва притрагиваясь к молочно-белым волосам, затем медленно заскользила вниз вдоль шелковистых прядей и дальше — по плечам и по изящным рукам. Сердце забилось быстрее, а в крови забурлила странная уверенность. Я почти не касалась Алкуина, кончики пальцев парили над бледной кожей, но там, где я ими проводила, волоски на его руках вставали дыбом, словно пшеничные колосья, потревоженные летним ветерком.

— Видишь?

— О! — Алкуин отстранился, потрясенно глядя на свою кожу, от удовольствия покрывшуюся мурашками. — Ты так много знаешь и умеешь!

— Ты лучше меня в том, что важно для Делоне, — отрезала я.

Это было правдой. Сколько я ни зубрила, у меня не получалось достичь той живости ума, с какой наблюдал и воспринимал все вокруг Алкуин. Он мог запоминать целые разговоры и пересказывать их с первой фразы до последней, имитируя даже интонации собеседников.

— Алкуин. — Я сменила тон, сымитировав мурлычущие соблазнительные нотки Дома Кактуса, какие слышала в голосе Сесиль. — Если пожелаешь, можем попрактиковаться. Это нам обоим поможет лучше научиться.

Алкуин покачал головой, глядя на меня круглыми глазами, и встряхнул волосами лунного цвета.

— Делоне не хочет, чтобы мы этим занимались, Федра. Ты же знаешь.

Так и есть; Делоне недвусмысленно обозначил свою позицию, и даже соблазна новых знаний было недостаточно, чтобы склонить Алкуина к непослушанию. Вздохнув, я вернулась к учебникам.

Но, конечно, ничто не могло мне помешать практиковаться самой с собой.

Я начала в ту же самую ночь, в темноте маленькой комнаты, которая целиком принадлежала мне. Днем мы изучали предварительные возбуждающие ласки. Сбросив покрывало, я лежала на кровати обнаженной и шептала названия преподанных ласк, вырисовывая их узоры на своей коже, пока от прикосновений пальцев не закипела кровь.

Но пока я воздержалась от поиска разрядки, которая, как я знала, должна была венчать усилия, четко придерживаясь только пройденных уроков. Не могу сказать, почему я так решила — разве что это было мучительно, и потому казалось мне сладким.

Будучи старше и мудрее Делоне в служении Наамах, Сесиль Лаво-Перрин сразу же вычислила, что меня тяготило. Мы декламировали «Летопись семи сотен поцелуев» (большинство из которых я не могла попробовать сама с собой) авторства Эммелины Эйсандской, когда я почувствовала, как меня пронзил проницательный взгляд учительницы, и невнятно промычала строку.

— Не терпится закончить книжную учебу, верно? — спросила Сесиль.

— Нет, миледи. — Поскольку меня с младенчества приучали к послушанию, вежливый ответ вырвался сам по себе. Я подняла голову, чтобы посмотреть в глаза мадам, и сглотнула. — Миледи, я воспитывалась при Дворе Ночи. Будь мне позволено там остаться, мое обучение длилось бы уже год. И уже сейчас я могла бы откладывать деньги на туар, а может, даже заплатить туарье за первые рисунки, если бы цена моей девственности оказалась достаточно высока. Да, вы правы, мне не терпится.

— Значит, копье, которое тебя подталкивает — это деньги, м-м-м? — Она с легкой улыбкой погладила меня по голове.

— Нет, — тихо призналась я, ластясь к ней.

— Тебя колет Стрела Кушиэля. — Сесиль подождала, пока я вновь не подняла голову, и кивнула, ничуть не удивленная. Она никогда об этом не говорила, а в Доме Кактуса никто так и не заподозрил, кто я по сути. Сесиль рассмеялась: — Анафиэль Делоне не единственный ученый на свете, моя милая, и я тоже довольно много читала, после того как покинула Двор Цветов, Распускающихся в Ночи. Не бойся, я сохраню тайну Анафиэля до тех пор, пока он не будет готов явить тебя миру. Но до того времени смирись и довольствуйся муками собственного изобретения.

Я залилась смущенным румянцем.

— Нет такого удовольствия, которое не становится слаще благодаря затянувшемуся ожиданию. — Она потрепала меня по пылающей щеке. — Если хочешь улучшить свои навыки, используй зеркало и свечу, тогда ты увидишь, на что способна, и изучишь характерные проявления страсти.

Той ночью я последовала ее совету. При свете свечи я гладила себя перед зеркалом, лаская самые чувствительные местечки и рассматривая, как набухает и краснеет моя плоть. Я думала о том, что Сесиль и Алкуин наверняка догадывались, чем я втайне занимаюсь, и в сладчайшем трепете, вызванном виной и стыдом, гадала, поделился ли кто-то из них своей догадкой с Делоне.