Стрела Кушиэля. Редкий дар - [29]

Да, ему удалось обрести сокровище, потому что женщина изогнулась от наслаждения и потянулась, чтобы привлечь партнера к себе. Он навис над ней, кончиком фаллоса упершись во вход в ее тело. Его волосы свисали со склоненной головы и смешивались с ее — черные и рыжие. Никогда не видела ничего красивее этого соития. Флейтист затих, кто-то вскрикнул, и черноволосый одним плавным быстрым движением погрузился в любовницу до упора. К ликованию флейты присоединился шепчущий барабанный бой, пока мужчина двигался, а женщина изгибалась ему навстречу.

Все еще стоя на коленях и молитвенно сжимая руки, я заплакала, созерцая эту красоту. Они походили на птиц, спаривающихся на лету. Это был священный ритуал, а не обычный спектакль, и я чувствовала их преклонение друг перед другом и их страсть, наполнявшую мой рот, словно медовый хмель из кубка жреца. Мужчина врезался в любовницу как морской прибой, а она подавалась ему навстречу. Темп ускорялся, музыка становилась все громче, и вдруг женщина ахнула, впившись пальцами в бугрящиеся плечи партнера и крепко сжав его ногами. Он тоже выдохнул, выгнулся и замер. Я чувствовала жар между ногами, пока любовники наслаждались одновременным оргазмом.

А потом, слишком скоро, газовые завесы начали медленно закрываться, заслоняя вуаль за вуалью силуэты, сплетенные на подушках в блаженной истоме. Я успела увидеть, как мужчина перекатился на бок и сжал руку женщины. Рядом со мной Алкуин выдохнул давно сдерживаемый воздух, и мы обменялись ошеломленными взглядами.

Тут же явилась посвященная и проводила нас в гостиную, где нам подали наливку для восстановления сил. Заместительница дуэйна выразила надежду, что Сеанс нам понравился и мы поделимся своими хорошими впечатлениями с нашим хозяином Анафиэлем Делоне, который до сих пор диктует моду при королевском дворе. Я не заметила в ней ни единого проблеска презрения или ненависти за то, что нам нравилось жить под опекой нашего наставника.

Глава 10

Естественно, я ждала, что после Сеанса мы с Алкуином вплотную приступим к изучению искусства Наамах. Так и случилось, но совсем иначе, чем я воображала.

Делоне привлек преподавательницу — разумеется, лучшую из всех, кого можно было выбрать. Но я никак не думала, что ей окажется больше пятидесяти и что местом нашего обучения станет классная комната, а не спальня.

В молодости Сесиль Лаво-Перрин была посвященной Дома Кактуса; конечно же, она проходила обучение у моей прежней хозяйки, дуэйны. Сесиль была одной из немногих обитателей Двора Ночи, кому удалось добиться успеха и привлечь достаточно высокородных поклонников, чтобы, закончив туар, пуститься в свободное плавание. Семь лет ей удавалось снискивать любовь власть предержащих. На ее приемы слетались лорды и поэты, поклонники вились вокруг нее, но она допускала в свою постель лишь самых избранных, если вообще кому-то даровала такую привилегию.

В конце концов Сесиль решила выйти замуж и удалиться из высшего полусвета. Ее выбор пал на Антуана Перрина, рыцаря Ордена Лебедя, — спокойного и верного мужчину, покинувшего свои деревенские угодья ради службы королю в качестве советника по военным делам. Супруги вели тихую жизнь, изредка собирая гостей для не плотских развлечений. После безвременной кончины мужа мадам продолжила следовать тому же образу жизни. Наверное, Делоне был одним из немногих, знакомыми с обеими сторонами ее личности.

Я сумела добыть эти сведения, подслушав их разговор, тот самый, в котором Сесиль согласилась взяться за наше обучение. Не слишком благородно с моей стороны, но я не чувствовала себя виноватой. Именно этому меня и учили. Делоне постоянно твердил нам: собирайте знания любыми возможными способами.

Рядом с внутренним двориком располагалась кладовая, где сушились садовые травы. При моем небольшом росте и субтильности мне удалось скорчиться в зазоре между шкафом и открытым окном, чтобы услышать беседу, ведущуюся во дворе. Едва собеседники закончили обмениваться любезностями, Делоне сразу озвучил свою просьбу.

Плавный и сладкозвучный голос мадам отличался удивительным шармом. В ее речи улавливались отголоски воспитания в Доме Кактуса — уступчивые паузы, едва заметное придыхание, — но сомневаюсь, чтобы непривычное ухо их различило. Годы неиспользования умерили с детства привычные интонации.

— То, что ты просишь, невозможно, Анафиэль. — До меня донесся шорох — наверное, мадам покачала головой. — Ты же знаешь, я давно уже не служу Наамах.

— Не слишком ли легко ты отказываешься? — спокойно возразил Делоне. — Я же не прошу тебя обучать их плотским радостям, Сесиль, ни в коей мере, а лишь преподать теорию. Пройди с ними великие тексты… «Экстатика», «Путешествие Наамах», «Три тысячи радостей»…

— Захочешь ли ты, чтобы я проходила с мальчиком «Оду Антиноя его возлюбленному»? — в напевной плавности впервые послышались стальные нотки.

— Нет! — горячо запротестовал Делоне. Когда он снова заговорил, его голос доносился из другого места. Значит, наставник встал и принялся расхаживать по дворику. Теперь его речь звучала сдержанно и сухо. — Декламировать это стихотворение запрещено, Сесиль. Ты не настолько глупа, чтобы нарушить указ короля.