Стрекоза ломает крылья - [28]

Он вошел в тихий домик Грачевой.

— Прогулялись? — спросила хозяйка.

— Да... Теперь и отдохнуть пора. Намотался за день.

— Знамо дело. Устраивайтесь на ночлег.

Снимая плащ, Семен Иванович спросил хозяйку:

— А как звать этого военного?

— Антоном. А величать не знаю.

Пожелав Степановне спокойной ночи, майор прикрыл за собой дверь, задернул оконные занавески и приступил к делу...

Стараясь не притрагиваться ни к чему голыми руками, он начал искать в комнате следы, оставленные его предшественницей.

Бирюлькин «на свидание» не являлся.

Особист встретил майора в милиции, куда тот пришел рано утром. Он сообщил, что никто из служащих железнодорожной станции Бобровка по фотокарточке Эльвиру не опознал. Значит, она там не появлялась и, очевидно, на попутном грузовике укатила сразу в областной город.

— Ты сообщил туда об этом? — поинтересовался Зацепин.

— Да. Я попросил выяснить, какие грузовые автомашины из города уходили вчера в Бобровку, какие прибыли оттуда в город.

— Хорошо. Теперь займемся ее дружком Антоном.

— Ты уже знаешь его имя?

— Узнал у хозяйки. Да и приметы кой-какие добыл. Записывай: лет 30, высокий, крепкий мужик, с рыжими усиками, говорит громко, смеется заливисто. Вероятно, сверхсрочник.

— С такими приметами мы его быстро установим. Не так уж много у нас Антонов.

Зацепин договорился с местными чекистами о том, что они займутся уточнением всех обстоятельств знакомства Антона с Эльвирой, выяснением ее связей в Бобровке и установлением истинной причины приезда Стрекозы на эту тихую сибирскую станцию.

24

Когда Зацепин прибыл в город, чекисты Стрекозу там еще не обнаружили: ни в гостиницах, ни в аэропорту, ни на железнодорожном вокзале она не появлялась. Решено было установить контроль на всех дорогах, выходящих из города.

Только что было установлено, что шофер строительного треста, любитель «полевачить», Вася Малявкин за сто целковых доставил из Бобровки в город какую-то молодую, хорошо одетую женщину. Сейчас она находится у него дома. Сам Малявкин в рейсе за пределами города. Его супруга Клавочка уже похвасталась соседке, что у них гостит жена одного офицера из Бобровки, — такая красивая, интеллигентная. Несомненно, это была Стрекоза.

— Ну, спасибо, товарищ полковник, теперь уж она не уйдет! — сказал Зацепин, выслушав сообщение начальника управления.

— Будем внимательно следить за ее поведением. А вам, Семен Иванович, не мешает отдохнуть. Впереди еще много дел, — посоветовал полковник Метельский.

— Какой тут отдых! Я сейчас, как рыбак с заброшенной удочкой, — жду поклевки. Думаю, долго Стрекоза в горенке сидеть не будет, ей надо действовать. А нам — не дремать.

Новый, еще не достроенный особняк Малявкина просматривался чекистами со всех сторон. Сотрудники управления пошли на риск и установили контакт с хозяйкой особнячка, когда та шла в магазин. Убедившись, что ни ее, ни мужа не ожидает ничего плохого, она откровенно поведала обо всем.

— Вот послушайте беседу Малявкиной с оперработником, — сказал Метельский и нажал клавишу магнитофона.

«Чем же занимается гостья сейчас? Ходила она куда?»

«Часа через два после приезда уходила в город. Возвратилась к вечеру. Сыну моему кулек конфет принесла и заводной автомобильчик... И с тех пор никуда. Сидит в комнатке, что-то пишет, подсчитывает. Радио все время на транзисторе, с наушником, слушает».

«А где она питается?»

«Я кормлю, как муж велел. Думаю, рассчитается. В столовку, видно, сбегать некогда».

Прошел день, а Стрекоза так никуда и не выходила. Вечером она попросила хозяйку, уходившую с соседкой в кино, по пути опустить в почтовый ящик три письма. Клава взяла письма, взглянула: все письма были за границу, а обратный адрес указан Малявкиных.

Клава быстро нашла телефонную будку и позвонила по номеру, данному ей оперработником.

При встрече с сотрудником она передала ему все письма гостьи. По его совету в кино Клава все же сходила.

Специалисты долго колдовали над зашифрованной тайнописью. Письма направлялись Стрекозой на подставные адреса в Бельгию, Люксембург и Западную Германию.

«...Это будет последнее сообщение по почте, — добавляла Стрекоза в одном из шифрованных писем для Брауна. — Другую часть сведений передам через тайник»...

«...Отсюда вылетаю в Ленинград, где должна состояться наша свадьба. Не знаю, все ли готово со стороны жениха. Мои наряды собраны полностью и хочется поскорее ими воспользоваться» — открытым текстом сообщала она в другом письме.

Утром следующего дня Стрекоза, наконец, вышла в город.

25

Перед отъездом из Синегорска, оставляя свой адрес медсестре санатория Эльвире Сорокиной, старшина Бирюлькин чуть не на коленях просил ее не забывать о нем. Медсестра не отвергла его притязаний, накануне отъезда без стеснения пришла в комнату, где Антон организовал прощальный ужин. После ужина всей компанией пошли на берег озера, а оттуда Бирюлькин проводил Эльвиру до домика Эммы Новак, где она часто оставалась ночевать. Пришла Эльвира и на вокзал, на перроне она долго шепталась с полупьяным Антоном, а потом обняла и расцеловала его.

Из Москвы, Новосибирска и других городов, где делал остановки веселый отпускник, он посылал Эльвире длинные любовные письма, адресуя их в домик тетушки Новак, как было условлено. Из Бобровки Стрекоза получила от него два письма. В одном из них старшина нарисовал план поселка и железнодорожной станции, где он надеялся встретить ее, когда получит телеграмму с заранее обусловленным текстом.