Стражница - [94]
Альбина вздрогнула – так неожидан был подобный вопрос.
– Нет, – сказала она. – Как-то вот…
– Крестись, – сказала знахарка.
Альбина посилилась понять знахарку, но ход ее мысли остался недоступен ей.
– Рак у меня – снова выговорила она. – Рак. Отвар мне бы какой…
Большое, бородавчатое, иссеченное паутиной морщин лицо знахарки в полутора метрах от нее имело лик самой судьбы.
– Сгорела ты, – сказала знахарка. – Одна головня, какой отвар тебе. Приготовиться нужно.
– К чему приготовиться? – прошевелила онемевшими губами Альбина, понимая ее на этот раз совершенно отчетливо, – и понимать не желая.
– Ну так к чему-чему… что прикидываться-то! – не дала ей поблажки знахарка. – Нет у меня для тебя отвара.
Альбина сидела напротив нее, не смея поверить. – А вот Татьяна… птичницей зовут… у нас живет… – залепетала она. – Ей ты… и уже три года…
Знахарка перебила Альбину:
– Для кого есть, для кого нет, что ж ты мне не веришь, сердечная, если пришла!
Поднять Альбину, чтобы уходить, потребовалась невестка. Знахарка, темно громоздясь в своем кресле, молча наблюдала за их движениями, молча проводила взглядом до самой двери, но, когда уже начали открывать ее, окликнула Альбину:
– А больше-то с тобой некому, что ли, возжаться?
Смысл ее вопроса не дошел до Альбины.
– То есть? Вы о ком? – спросила она.
– О товарке твоей.
– А собственно… – до Альбины так и не доходило, что имеет в виду знахарка.
– То «собственно». Она вот тебя и выпила, – сказала знахарка.
Альбину ударило молнией, Она вспомнила. Как она могла забыть! Ведь это из-за невестки ушла она тогда из дома и жила в том продувном садовом строении. И получается, если бы не вернулась домой, все могло бы быть по-другому!
– Что вы такое несете?! – с еле сдерживаемой яростью в голосе произнесла невестка. – В вас ответственность за свои слова какая-то есть? Это вы с больным человеком!
– Да ты виновата разве, – сказала невестке знахарка.
Альбина смотрела на знахарку, и ей чудилось, что та дает ей сейчас именно тот, необходимый совет.
– А если… если я сейчас, – спотыкаясь, проговорила она, – сейчас если… без нее?
– Не можешь, поди, без нее? Без нее, поди, как без рук, без ног?
Альбина выдавила из себя что-то нечленораздельное. Знахарка видела ее глубже, чем видела себя она сама.
– Ладно, забудь, – махнула рукой знахарка. – Теперь уж без разницы.
Сухонькая, легкая, как перо, ее помощница, подождав-подождав в полуоткрытых дверях с новым пациентом, толкнула дверь, растворяя во всю ширь, и принялась вытеснять Альбину с невесткой из комнаты:
– Идите, идите, давайте, вот встали! Закончен прием, идите!
Дома Альбина сразу легла в постель и не вставала с нее, даже чтобы сходить в туалет, целые сутки.
Через сутки, поднявшись, она позвала к себе старшего сына и попросила отправить ее в психушку. Вернуться в онкологическую больницу после самовольного ухода нечего было и думать, врачи бы теперь вволю накочевряжились, прежде чем вновь взяли ее, а ей требовалось покинуть дом как можно скорее. Она решила для себя за эти сутки, что должна протянуть сколь возможно долго. Какие бы страдания ни пришлось перенести для того. Она обязана была прожить высшую меру времени, какую только могла отпустить ей ее болезнь, а для того ей следовало оказаться вне доступности для невестки. Может быть, Ему не хватит именно одного дня ее жизни, чтобы довести назначенное до конца.
– Как я тебя отправлю туда, что тебе там делать сейчас, – отказался сын. – Лежи уж дома. Все лекарства, какие надо, все достану, не беспокойся.
В Альбине поднялась, полыхнула обжигающим пламенем такая злость, – она и не думала, что еще способна на чувства подобной силы.
– Не знаешь, как отправить мать в психушку?! – Голоса ей на настоящий крик уже не хватало, и нечто похожее на змеиный шип вырывалось из нее. – Вспомни! Придумай что-нибудь! Сочини! У меня диагноз, возьмут как миленькую!
– Мама! Мамочка! – стояла над ней, сменив сына, взяв ее руку в свои ладони и будто грея в них, невестка. – Мамочка, зачем вам туда? У нас такой камень будет на совести! Оставайтесь дома, я вам обещаю: я все для вас!
Альбина не отнимала у невестки свою руку, И не было на это энергии, и ничего она, кроме того, против самой невестки не имела.
– Хочу так, – сказала она невестке. – Сделайте, как я хочу.
Из психиатрической больницы Альбина уже не вышла. Онкологический ее диагноз раскрылся в первый же день, но ей требовалось уже не лечение, а лишь облегчение тех мук, через которые ей должно было пройти, и ее просто перевели в крохотную отдельную палату, длинную, как пенал, и разрешили приходить к ней на свидания прямо сюда и в любое время. Но невестку к себе она не пускала, а муж с сыновьями навещали ее по очереди, только чтобы забросить какое-нибудь питье вроде клюквенного морса, которого она выпивала за сутки литров пять, и она проводила дни в одиночестве, лежа с закрытыми глазами, и, стискивая от чудовищного напряжения скрежещущие зубы, вела черенок метлы, теряющейся в неведомой дали, в одну сторону, взмах заканчивался, движение иссякало, – и делала шаг вперед, налегала на черенок, чтобы повести в другую сторону…
Это очень женская повесть. Москва, одна из тысяч и тысяч стандартных малогабаритных квартир, в которой живут четыре женщины, представляющие собой три поколения: старшее, чье детство и юность пришлись на послереволюционные годы, среднее, отформованное Великой войной 1941–45 гг., и молодое, для которого уже и первый полет человека в космос – история. Идет последнее десятилетие советской жизни. Еще никто не знает, что оно последнее, но воздух уже словно бы напитан запахом тления, все вокруг крошится и рушится – умывальные раковины в ванных, человеческие отношения, – «мы такого уже никогда не купим», говорит одна из героинь о сервизе, который предполагается подать на стол для сервировки.
«Мастер!» — воскликнул известный советский критик Анатолий Бочаров в одной из своих статей, заканчивая разбор рассказа Анатолия Курчаткина «Хозяйка кооперативной квартиры». С той поры прошло тридцать лет, но всякий раз, читая прозу писателя, хочется повторить это определение критика. Герой нового романа Анатолия Курчаткина «Полёт шмеля» — талантливый поэт, неординарная личность. Середина шестидесятых ушедшего века, поднятая в воздух по тревоге стратегическая авиация СССР с ядерными бомбами на борту, и середина первого десятилетия нового века, встреча на лыжне в парке «Сокольники» с кремлевским чиновником, передача тому требуемого «отката» в виде пачек «зеленых» — это всё жизнь героя.
«— Ну, ты же и блядь, — сказал он…— Я не блядь, — проговорила она, не открывая глаз. — Я сфинкс!…Она и в самом деле напоминала ему сфинкса. Таинственное крылатое чудовище, проглотившее двух мужиков. Впрочем, не просто чудовище, а прекрасное чудовище. Восхитительное. Бесподобное».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
По счету это моя третья вышедшая в советские времена книга, но в некотором роде она первая. Она вышла в том виде, в каком задумывалась, чего не скажешь о первых двух. Это абсолютно свободная книга, каким я написал каждый рассказ, – таким он и увидел свет. Советская жизнь, какая она есть, – вот материал этой книги. Без всяких прикрас, но и без педалирования «ужасов», подробности повседневного быта – как эстетическая категория и никакой идеологии. Современный читатель этих «рассказов прошедшего года» увидит, что если чем и отличалась та жизнь от нынешней, то лишь иной атмосферой жизнетворения.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.