Стратег - [35]

Графство Эдесса теперь лежало перед крестоносцами на блюде, отрезанное от остальных владений Айюбидов мощными укреплениями: Ракка, Манбидж, Алеппо. Чтобы взломать эту линию, Аль-Афдалю понадобилась бы армия тысяч в сто, но у него такой и не было. Кроме того, половину своих сил он направил подчинять своей воле родного брата. Кто там говорил про спор славян между собою? Мусульмане тоже очень любили поспорить, особенно за власть…

Глава 8

Предоставив барону де Во, а отныне и графу Эдессы, двухмесячный отпуск, для наведения порядка в своём графстве, в начале июня 1193 года Ричард вернулся в Антиохию, ставшую его временной неофициальной столицей. Отправлять в отпуск начальника штаба во время войны было не очень разумно, но король Англии на это пошёл. Во-первых, графство Эдесса занимало слишком важную клетку на Ближневосточной шахматной доске, чтобы отнестись к его защите спустя рукава, а во-вторых, Львиное Сердце отлично понимал, что незаменимых быть не должно. Все мы смертны, в конце концов, поэтому и начальнику штаба должна иметься подготовленная замена. Замену готовили тщательно, кандидатуру выбрал сам Ричард, который знал Гийома де Баскервиль ещё с пажей и за эти годы успел убедиться и в его верности, и в компетентности, поэтому король не колеблясь предложил его кандидатуру в приоры-секретари Ордена Героев.

А что такое штаб? Прежде всего это планирование, учёт и контроль, поэтому и первые навыки этой службы лучше всего начать получать на канцелярской работе. Сэр де Баскервиль уже возглавлял агентурную разведку, это именно его стараниями перед крестоносцами открылись ворота Антепа и Манбиджа. Кроме того, он давно координировал действия штаба крестоносцев (читай капитула Ордена Героев) с Тамплиерами и Госпитальерами.

Ну, и в-третьих, граф Эдессы уже просто не мог оставаться прежним бароном де Во. Теперь он стал важной политической фигурой. Важной не только на Ближнем Востоке, но и в европейской политике. Хоть Эдесское графство и не имело выходов к морю, по его территории проходили очень важные караванные пути: из Средней Азии (то есть Персии и Индии) в Византию и с Кавказа на Ближний Восток. При этом графство отрезало Айюбидов[81] от их исторической родины, разделяло сельджуков Конийского[82] султаната с родственниками в Аббасидском халифате[83], а киликийских армян, с кавказскими. Важное графство, очень важное, такое кому попало не доверишь. Оно ведь может разделять и отрезать, а может связывать и объединять.

К тому-же, Ричард был единственным в этом мире человеком, который знал, что именно графство Эдессы менее чем через двадцать лет встретит нашествие орды Чингисхана. Первым, среди христианских государств, если, конечно, Хорезмшаху и в этот раз не удастся отбиться от кочевых язычников. Графу Эдессы, барону де Во, к тому времени едва исполнится пятьдесят лет, и если даст ему Господь, то он будет находится не только в силах физических, но и совершенствует свой выдающийся разум приходящей с возрастом мудростью. Впрочем, до Чингисхана было ещё далеко и было время потренироваться на более лёгкой добыче. В напутствие своему сподвижнику, Ричард выдал анализ обстановки в регионе, чем немало озадачил своего верного вассала. Тому следовало добиться максимально тёплых отношений с Хорезмшахом, даже если все остальные на это озлобятся. Единственное условие, которое он поставил как непреодолимое – ни с кем нельзя начинать вражду первым, даже если это будет выгодно с военной точки зрения, а вот отвечать на агрессию следует сторицей – два глаза за глаз, два зуба за зуб и так далее. Неважно кому – византийцам, армянам, или сельджукам. Кто первым сунется – того и бить.

В Антиохии Ричарда ждали письма. Матушка упрекала, что он не посоветовался с ней, устраивая свадьбу ЕЁ дочери, но в целом это было обычным бабьим нытьём. Партию Раймунда Тулузского для Джоанны Английской, Алиенора Аквитанская признала удачной, но намекнула, что получилось это у её героического, но малоопытного в таких серьёзных делах сына, совершенно случайно и призывала его в будущем согласовывать такие важные вопросы с по-настоящему мудрым человеком, то есть с ней.

Ссориться с матерью в планы английского короля не входило, поэтому он ей с чистым сердцем отписал, что следующую свадьбу Джоанны она точно (вот тебе королевское моё слово) будет устраивать самостоятельно, а пока извини, проклятая война и неугомонные сарацины совершенно не оставляют ему времени всё хорошенько обдумать, поэтому он и пошёл на поводу у влюбившейся в Раймунда Джоанны и очень, кстати, рад, что эта любовь не вызвала у любимой матушки гнева. Теперь то уже несомненно – сестре эту любовь ниспослал сам Господь. Жаль, что Господь ничего такого не ниспослал мятежному подлецу Джону, которому даже свою безмерную подлость удалось превзойти непревзойдённым идиотизмом, поэтому дурака скорее всего просто убьют. Жаль, конечно, но что уж тут поделаешь… Крепись, мать, все мы смертны. Люблю, целую.

Второе распечатанное письмо пришло из Памплоны, от Великого Магистра Тамплиеров, исполнявшего очень деликатную миссию. Робер де Сабле каким-то образом ухитрялся быть в курсе всех дел, в том числе и помолвки Джоанны с Раймундом, а потому счёл возможным попытаться сыграть на опережение. Ведь теперь, даже при несостоявшемся браке Ричарда и Беренгарии, вырисовывался весьма взаимовыгодный тройственный союз: Наварра, Окситания и Аквитания против Арагонского королевства и Барселонского графства. Конечно, пока сам Ричард и младший Раймунд геройствуют на Святой земле, военные действия на Иберийском полуострове затевать не стоит, но подумать то ведь о них никто не мешает уже сейчас. А несостоявшийся тесть, впрочем, как и шурин, у английского короля были очень толковыми феодалами. Письмо своей дочери и сестры они к тому времени уже получили, и передавали надежду, что из-за бабьей придури не сорвётся такой исторически важный союз. А уж покрепче скрепить его можно будет и позже – детьми, или внуками. В приписке де Сабле сообщал, что немедленно отбывает на Мальту, поэтому ответ следует адресовать непосредственно королю Наварры.