Стратег и зодчий - [116]

Московские продовольственные управления на все просьбы Кедрова наладить снабжение и боепитание отвечали молчанием.

Кедров решил лично выехать в Москву с управделами Эйдуком.

Кедров редко видел Ленина таким разгневанным.

— Как можно было оставлять фронт в такое время? Теперь все развалится.

— Позвольте, Владимир Ильич, ничего не случится.

— Не желаю слушать никаких оправданий. Вы оставили фронт! Кто будет управлять войсками? Кто будет принимать оперативные решения? Мало того что сами уехали, так еще прихватили с собой его, — Ленин указал на Эйдука. — Кто остался на фронте? Одни мальчишки! Хороших дел натворят они там.

Кедров, воспользовавшись небольшой паузой, стал торопливо докладывать, как обстоят дела на фронте, что штаб фронта перенесен в Вологду.

— Владимир Ильич, — говорил Кедров, — у нас ее было другого выхода. Мы посылали телеграмму за телеграммой, но снабженцы упорно молчат. Нам нечем снабжать войска, нет ни продовольствия, ни боевого снаряжения. Осталось одно — потерять двое суток, чтобы лично вам доложить обстановку, просить сломить саботаж и волокиту.

— Как это двое суток? Когда вы выехали? Когда будете на месте? — расспрашивал Ленин, успокаиваясь. — И все-таки не нужно было ехать, могли написать мне обо всем. Что вам необходимо?

Кедров зачитал длинный список продовольствия и материалов, боевого снаряжения и боеприпасов, в которых особенно остро нуждался фронт, и передал Ленину. Тот еще раз пробежал докладную записку, потом стал быстро что-то писать на ней.

— Это передадите товарищу Склянскому в Высшем военном совете. — Ленин передал записку Кедрову. — Доброго пути. Больших удач. Немедленно, сегодня выезжайте. — И, пожимая руку, добавил: — Если что нужно будет, пишите. Я предложу Высшему военному совету утвердить вас командующим фронтом.

Выйдя из кабинета, Кедров и Эйдук прочитали резолюцию Ленина:

«В Высший военный совет.

Немедленно дать просимое;

сегодня же отправьте из Москвы;

дать мне тотчас  и м е н а  6 генералов (бывших) (и адреса) и 12 офицеров генштаба (бывших), отвечающих за точное и аккуратное выполнение этого приказа, предупредив, что будут расстреляны за саботаж, если не исполнят.

М. Д. Бонч-Бруевич должен мне письменно тотчас через самокатчика ответить на это.

Председатель СНК В. Ульянов (Ленин)».

Эйдук восхищенно взглянул на Кедрова и молча порывисто пожал руку. Кедров понимал переживания своего товарища: только Ленин мог так быстро и точно оцепить положение на Севере и по-ленински сурово потребовать восполнить все недостающее для настоящей борьбы с интервентами. В этой резолюции был отражен стиль Ленина, требовавший от всех точного выполнения приказов, жестоко каравший не выполняющих их. Кедров вспомнил ленинское изречение о том, что революция простит любое насилие, если оно делается для защиты революции.

— Теперь мы получим все нужное нашим частям, — радостным шепотом промолвил Кедров. — Не теряя времени, к Склянскому. Теперь военснабовцы будут разыгрывать все, как по партитуре.

А Ленин в эти минуты звонил Склянскому:

— Сейчас у вас будет старый знакомый Кедров. Все, что он требует, сегодня же отгрузить до двенадцати часов ночи. Доложите мне. Там ведь фронт. Настоящий фронт — от Мурманска до Котласа. Сегодня у вас заседает Военный совет? Утвердите организацию Северо-Восточного фронта, вместе с Кедровым и Эйдуком рассмотрите, какие силы нужны там для отражения интервентов. Командующим фронтом рекомендую Кедрова. Помогите ему создать хороший штаб. Он сумеет командовать фронтом. Сумел организовать работу по демобилизации старой армии. И возьмите с него подписку, что без вызова в Москву больше не приедет. Сегодня же пусть выезжает в Вологду.

32

Правительственный поезд прибыл в Свияжск под вечер. Командующий Восточным фронтом Вацетис находился в это время на одном из передовых участков, возле Романовского моста через Волгу. Почти ежедневно белочехи и части «народной армии» Комуча предпринимали попытки прорваться к мосту.

— Вам сообщили, что идет правительственный поезд? — резко спросил Троцкий, когда Вацетис вошел в салон-вагон.

— Я не предполагал, что он прибудет на передовую, — ответил Вацетис. — Послал запрос по линии, на какую станцию тыла прибыть мне завтра для доклада.

— Я не намерен сидеть в тылу. Я буду здесь. На передовой. — Троцкий стоял у окна вполоборота к Вацетису, не удостаивая его взглядом. — За полчаса я много увидел. Это табор, а не армия. Оперативная карта у вас с собой?

— Оперативная — в штабе полевого управления, со мной моя личная. — Вацетис расстегнул планшет и вынул десятиверстку.

— Доложите, что сейчас на фронте, — приказал Троцкий.

Вацетис разложил карту на большом столе салона, стал докладывать о боевых порядках армий, расположении частей, последних боевых действиях.

Троцкий, подойдя к столу, смотрел на карту.

— Значит, по сути, армий всего три, а не пять, — деланно вздохнув, промолвил он и снова отошел к окну. — Второй еще нет, Пятая только организуется… Вы не доложили, какие планы вы дали армиям.

— Штаб фронта по законам стратегии и тактики не составляет планов армии, он дает задачи и директивы самого общего характера, — расставаясь со своим обычным спокойствием, возбужденно пояснил Вацетис. — Это известно каждому знакомому с военной наукой.