Стратег и зодчий - [114]
— Формальные организации нужны только для правящих партий, — стал доказывать Мартынов. — Пусть у нас на каждом предприятии будет только два-три единомышленника. Но я их не променяю на сотни тех, кто пользуется привилегиями. Вы нигде не бываете, не слышите, что говорят люди труда.
— Что же они говорят?
— Они, например, говорят, что не хотят читать «Новую Жизнь», слушать рассуждения о незрелости рабочего класса России. Среди большевиков нашлись военачальники, нашлись люди, ставшие во главе предприятий.
— А что толку из этого руководства? Что? — Суханов все больше раздражался. — Руководить предприятиями, которые ничего не производят и занимаются перепродажей сырья. Это не социализм. Это анархическое потребление того, что уже создано. Это понимает сам Старик. Я не удивлюсь, если он заключит союз с Англией и Америкой и начнет воевать с Германией. Немцы своими акциями разрывают Брестский договор, как ненужную бумажку. Они заняли Дон, Крым, потом выйдут к Волге. И Советская власть будет формальной. Мы должны выждать, когда позовут нас спасать Россию. Я говорил Мартову, чем это кончится. Теперь сидит затворником на своем чердаке.
— Что же нам делать, по-вашему? Выжидать?
— Миром владеют идеи, а не власти, — изрек Суханов.
— Как понять сей афоризм?
— Мне один наборщик говорил, что не все декреты издаются для выполнения. И выполнять их можно по-разному… От исполнителя зависит очень многое, — многозначительно протянул Суханов. — Я перейду на работу в Госплан. Там большое поле деятельности, большая воля для исполнителя… Нужно везде завоевывать положение. Входить в Советы.
— Допустят ли?
— Кающихся грешников прощают, — загоготал Суханов. — Декларируем, что признаем Октябрь, Советы, заверим, что готовы искупить любой ценой свое грехопадение.
— Как это сделать — обнародовать письмо, заявление?
— Составьте вы. Публицистика ваше призвание.
30
Специальный правительственный поезд мчался к Волге, останавливаясь лишь на узловых станциях для смены паровоза. Он направлялся по решению Центрального Комитета партии на Восточный фронт — там, после сдачи Казани, обстановка становилась угрожающей.
Вместе с наркомом по военным делам Троцким в поезде находились председатель Московского Совета рабочих и крестьянских депутатов Смидович, представители Народного комиссариата по военным делам Гусев и Народного комиссариата путей сообщения Жигмунт.
Утром в коридоре салон-вагона Гусев близоруко всматривался сквозь стекла пенсне в бескрайность степных увалов, на которых под жгучим солнцем золотились свежие скирды.
— Любуетесь пейзажами, Сергей Иванович? — вывел его из раздумья громкий голос.
Гусев обернулся. Приоткрыв дверь купе, стоял Троцкий. Несмотря на зной, он был в суконной гимнастерке, перетянутой новой портупеей.
— Родные дали, — с явной грустью, нараспев ответил Гусев. — Давно не был в этих краях. Всегда тянет на земли отцов. Но все пути мимо них.
— А меня не тянет в Причерноморье, — признался Троцкий. Он иронически кивнул в сторону окна — поезд шел вдоль какой-то деревни. — Скука, Евразия… Она уже заговорила. Кулацкими бунтами. Крестьяне еще не вызрели для революции — они способны только на бунты, мятежи. Эти буржуа в армяках признают Советскую власть отсюда и досюда: когда им дают землю — они за нее; когда от них требуют хлеб — они против. И никакими словами их не проймешь. Их симпатии можно завоевать только страхом.
— Надежное орудие, — заметил Гусев.
— Очень надежное. Мы слишком либеральничаем. Настала пора заставить уважать нашу власть, наши законы. Ленин потребовал действовать на всех противников революции террором.
— Ленин требует не щадить кулака, белогвардейщину, но террор против всех крестьян — нелепость.
— Только самыми суровыми мерами можно навести порядок на фронте. Не прокламациями и агитацией. В армии немало крестьян. Они пока отступают. Мы дали Восточному фронту два отряда авиации, перебрасываем с Западного новые части. Но там не могут их использовать. На Волгу пришли суда из Балтики. В Военсовете все доверили Вацетису — главкому. Мы можем и должны разбить противника. Но Вацетис затянул организацию армий. Он выдвигает старомодные идеи, предлагает создать какие-то корволанты…
— Лев Давыдович, из Сасовского ревкома получена телеграмма, — подходя к Троцкому, доложил адъютант. — Ревком просит вас выступить на митинге.
— Опять сходка… Я не агитатор. Сообщите, что поезд остановится только для смены паровоза.
Гусев ушел в свое купе, Троцкий, облокотись о поручни, задумчиво смотрел на степные просторы. Он мысленно обозревал события последних трех месяцев. Кажется, его ни в чем не могли обвинить. Он старался выполнять указания Центрального Комитета. Никто не сможет упрекнуть его в пассивности при подавлении ярославского мятежа. Но почему-то многие его действия вызывали осуждение. То появлялся Фабрициус с жалобой на назначение Булак-Булаховича, то Берзин требовал смещения генералов-монархистов, присланных им для командования частями, то Невский восставал против его попыток подчинить транспорт военным властям. Этот рейс на Казанский фронт должен был многое решить в его судьбе.
Роман «Озаренные» посвящен людям сегодняшнего Донбасса.В романе нарисованы картины донецкого степного раздолья, показана жизнь шахтеров, их труд.
Из яркой плеяды рабочих-революционеров, руководителей ивановского большевистского подполья, вышло немало выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства. Среди них выделяется талантливый организатор масс, партийный пропагандист и публицист Павел Петрович Постышев. Жизненному пути и партийной деятельности его посвящена эта книга. Материал для нее щедро представила сама жизнь. Я наблюдал деятельность П. П. Постышева в Харькове и Киеве, имел возможность беседовать с ним. Личные наблюдения, мои записи прошлых лет, воспоминания современников, а также документы архивов Харькова, Киева, Иванова, Хабаровска, Иркутска воссоздавали облик человека неиссякаемой энергии, стойкого ленинца, призвание которого нести радость людям. Для передачи событий и настроений периода первых двух пятилеток я избрал форму дневника современника.
Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».