Стратагема ворона - [110]

– Я разработала новый календарь таким, чтобы он был совместим с большей частью существующих экзотических технологий, – сказала Черис. – В особенности связью и мот-двигателями.

Брезан хмуро посмотрел на нее.

– Я не Рахал и не математик класса Нирай, но из сказанного следует, что связанные социальные структуры должны оставаться похожими. Это не улучшение.

– Ты не видел, какую теорему я вывела из постулатов, – устало сказала Черис. – Да, ты прав. Календарь не сделает так, что все Видона возьмут и исчезнут. Не заставит людей забыть о поминальных церемониях, не изменит тех, кто считает, что ритуальные пытки – это увлекательно. Не превратит гекзархов в людей, с которыми мне хотелось бы познакомиться. Что он сделает, так это позволит людям выбирать, какие экзотические эффекты будут к ним применяться. И всё.

Кируев тщательно осмыслила услышанное.

– Сэр, – сказала она Брезану, – вы должны её остановить. Если она это сделает, то уничтожит Кел. Без формационного инстинкта…

– Кел существовали в качестве элитных войск ещё до того, как формационный инстинкт придумали, – перебила Черис. – Я это помню. Все можно вернуть, если Кел решат, что оно того стоит.

К ужасу Кируев, Брезан глядел на Черис изучающе.

– Если ты мне хоть в чем-то солгала, – сказал он, – я никогда тебя не прощу.

– Сэр… – запротестовала Кируев.

Мускулы на челюсти Брезана вздрогнули.

– Кируев, – сказал он, – когда она больше не была выше вас по званию, когда у вас впервые появилась возможность выбирать между нею и Командованием Кел, вы выбрали её! Вы выбрали Врэ Талу. Вы что-то увидели в ней, в том, что она делала. Вы помните, что это было?

Это было все равно что пытаться смотреть сквозь линзу из тумана.

– Я Кел, – сказала Кируев. – Вы сейчас здесь, сэр. Я служу вам. Я понимаю, что совершила ошибку. Я приму любые последствия согласно вашему решению.

Брезан резко отвернулся.

– Я могу приказать вам сделать практически все, что угодно, – свирепо проговорил он, – и вы даже не увидите в этом ничего плохого.

– Тогда я жду ваших приказаний, – сказала Кируев, потому что это был самый правильный ответ, который она могла придумать.

Брезан сердито потер глаза, но ничего не сказал в ответ.

– Черис, – проговорил он, – как ты предлагаешь устроить календарный всплеск? Я полагаю, что именно календарный всплеск ты и задумала. Это должно быть что-то очень серьезное.

– Рахал, как и все прочие, в вопросах техобслуживания полагаются на сервиторов, – сказала Черис. – Это относится и к управляющим часам.

Она намеренно не стала продолжать.

– Ты же не намекаешь, что в твоем распоряжении легион вероломных Рахал, готовых пойти против… – Брезан опять побледнел. Обвел комнату взглядом, как будто бы с высоты сервитора. – Сервиторы? Но они же не… – Он сглотнул. – Им можно доверять?

Черис скрестила руки на груди.

– Брезан, – сказала она, – сервитор когда-нибудь причинял тебе вред? Или кому-то другому, если на то пошло?

После затянувшейся паузы он сказал:

– Ладно, признаю твой довод. Но почему? Чего они хотят?

– Они индивиды, – едко заметила Черис. – Я не возьмусь говорить за каждого из них.

Кируев вспомнила сервиторов, которые вечно околачивались в каюте Черис, когда она играла роль Джедао. Кируев ни разу не задумалась, что они там делают. Большинство людей уделяли сервиторам не больше внимания, чем обоям. Если бы они захотели перебить людей, пока те спят, преуспели бы давным-давно. Это характеризовало их лучше, чем людей.

Однако Брезан ещё не закончил допрашивать Черис.

– Этим ты разберешься с календарными значениями, но для полноценного сброса придется устроить что-то чертовски зрелищное. Ну и как ты поступишь? Нацелишь на гекзархов какие-нибудь пыточные лучи?

Черис бросила на него мрачный взгляд.

– Никаких пыток. Но Командованию Кел придет конец.

Кируев выхватила пистолет.

– Отставить, – прошипел Брезан.

Генерал вложила оружие в кобуру, хотя ей этого не хотелось.

– Это государственная измена.

– Все, что тут случилось – государственная измена, – отрезал Брезан, но лучше не стало. – Я с ней ещё не закончил.

– Итак, ты хочешь поглядеть, получится ли у меня, – сказала Черис Брезану.

– Мне надоело служить тому, во что я даже не верю, – признался Брезан. – Какого черта. Пятнадцать дней, говоришь? Я хочу знать время с точностью до часа, мать твою, и я хочу увидеть расчеты, чтобы кто-то – не я – смог их проверить. Если ничего не случится, если ничего не изменится, я сожгу тебя и притащу Командованию Кел. А потом, если они не повесят мой труп рядом с твоим, проведу остаток своей сраной карьеры, помогая им подавить любое восстание, на какое укажут.

– А как же агентесса Андан? – спросила Черис. – Что будет с ней?

– Я оставил её под арестом, – отрешенно проговорил Брезан. – Она заявила, будто находится в опале, но нельзя исключать, что она лгала, желая ослабить мою бдительность. – Тут он покраснел, и Кируев поняла, в каких отношениях они состояли. – Входить в ее камеру небезопасно для любого, э-э, человека. Надо будет потом придумать, где её отпустить.

– Ты должен был доложить об успехе?

– Они ждут вестей от неё, не от меня. Уверен, нет никого способа заручиться её поддержкой. Насколько я знаю, она лояльна гекзархату. И… у меня нет рычагов воздействия. – Его глаза потемнели. – Её шелкомот спарился с «Иерархией пиршеств». Мне надо с этим что-то сделать, прежде чем мы отправимся туда, куда нас черти понесут.