Страстное тысячелетие - [43]

— Я только хотел, чтобы ты повернулась. Мне нравится смотреть на твое лицо. Меня очаровывает твой взгляд. Ты божественно красива.

— Ты меня смущаешь, мой повелитель.

— Не зови меня повелителем, это ты — моя царица, а я твой раб.

— Ты слишком добр, о господин мой.

— Мой народ так не считает.

— Твой народ знает царя Навахудоноссора, а я знаю моего господина.

— Почему ты называешь меня господином? Ведь ты — мидийская принцесса, ты моя жена, царица!

— Я — твоя раба, а ты мой господин. Тебе нравится называть меня Шаммурамат, и это стало моим именем. Я забыла другие имена, хотя я не знаю этого имени, оно стало моим.

— Шаммурамат… Так звали одну богиню. Она жила на земле давно — сто поколений ушло после неё, но люди они помнят её, потому что она была прекрасна. Она была прекрасна как ты. Она родилась в горах и голубицы вскормили её своим молоком. Она была неразлучна с природой, и она была прекрасней всего, что есть на земле. Самые белые жемчужины были черны рядом с её зубами. Самые пурпурные розы были бледны рядом с её губами. Самые чистые бриллианты были мутны радом с её глазами. Самый тонкий бархат был груб радом с её кожей. Такова и ты, моя Шаммурамат.

— Твоя любовь заменяет тебе зрение, о, мой царь, но я рада твоим словам. Мне бы хотелось, чтобы моя краса всегда радовала твой взор, но вот у меня уже появилась одна морщинка, а скоро их будет много. Скоро стану я не так мила, и ты возьмешь себе новую жену — молодую и красивую.

— Не бывать этому! Ты и только ты будешь всегда моей царицей!

— Глаза мои скоро не будут так ярко блестеть, слезы, которые я лью по тебе, когда ты покидаешь меня, о мой царь, они выпьют мой взор и состарят кожу на моих щеках.

— Ну так я больше не покину тебя.

— Ты молод, полон энергии, тебе не сидится на месте, а я жду тебя во дворце и буду вечно ждать и всегда радоваться твоему возвращению, хоть на день, хоть на час, хоть на миг.

— Не укоряй меня, что покидаю тебя иногда — так много на свете есть диковинного, все я хочу увидеть, все познать, о и жизни не хватит на это. Мои войска приносят мне победы, я покоряю новые земли, растет мое царство, возрастает и могущество. И нет двух одинаковых мест. Я сам хочу везде побывать, все увидеть.

— Ты так много ездил. Расскажи мне о дальних землях. Какие там люди, какие города, леса, горы?

— Знаешь ли ты, какие в мире диковинные есть растения! Одни цветут белыми чашами в человеческий рост, другие приносят плоды величиной с младенца, третьи вьются длинной веревкой без конца и края, а четвертые растут на деревьях, а корнями свисают вниз и из воздуха берут себе питание и влагу. Одни цветут на рассвете, другие — на закате, есть такие, что цветут ночью, а иные — лишь в особые дни или особые годы. Знаешь ли ты какие в мире диковинные существуют животные? Бывают на свете звери высотой выше верблюдов, а весом — как две дюжины лошадей, а вместо носа у них огромная змея, уши как опахала, ноги как колонны. Есть и такие кони на свете, у коих ноги как стволы деревьев, а шея такая, что голова достает до небес. И такие собаки есть, что летают по ночам, а днем спят, повиснув на деревьях вниз головой, и такие кошки, что большие, как львы, раскраски диковинной и силы неимоверной!

— Ах, царь мой, сколько видал ты в своих походах чудес дивных!

— Я видел, так и ты увидишь! И не только увидишь, но и будешь иметь ты их в своем саду, который я для тебя построю!

* * *

— Хочу я, чтобы в моей столице, в Вавилоне, в самом его центре построен был сад невиданный. Чтобы было в нем пять этажей, и на каждом чтобы росли деревья диковинные, со всего свету привезенные, чтобы текли ручьи прохладные по руслам каменистым, чтобы звери к ручьям и озерам на водопой выходили и человека чтобы не боялись, а звери — диковинные, с разных стран света привезенные, и чтобы не было одинаковых деревьев больше пяти, и не было одинаковых зверей больше пары, но чтоб не было на свете такого дерева, цветка или животного, какого бы не было в саду моем. Сроку вам даю полгода, кликнуть мастеров со всего царства и представить мне макет того сада, вырезанный их белого камня, а коли мне тот сад понравится, то награжу и назначу главным строителем того, что его создаст, а коли не ни один макет мне не понравится, так буду я сердит, а уж каков я в гневе бываю, так вы это знаете.

* * *

— Геродот, почему ты называешь сады Вавилона чудом, и ни слова не говоришь о Вавилонском зикурате?

— О котором зикурате ты говоришь? Их там несколько, а чудо бывает лишь однажды.

— Но самая большая башня Вавилона — разве она не величественна?

— Великая — да. Но чудо ли? Её построили люди, и если люди захотят, они построят ещё одну такую же, а может быть, и больше.

— Но ведь и сады построили люди.

— Нет, сады построили боги. Что ты удивляешься? Ты думаешь, Геродот сошел с ума? Нет, это ты — сумасшедший, что пытаешься изучить чудеса света по моим записям. Если хочешь познать мудрость — поезжай и посмотри сам, а после скажешь, люди построили этот сад или боги.

* * *

— Геродот был прав! Этот сад — творение богов!

* * *

— Великий Александр, чем прикажешь служить тебе?

— Послушай, Лео, мне кажется, я скоро умру.