Страсти по Луне - [16]
Для Нины Петровской любовь – это любовь. Для Брюсова это лишь очередной «миг», прекрасный вдохновляющий материал для творчества. Сублимировав свою эротическую энергию в литературную, Брюсов стал заметно охладевать к Нине. Заводил новые любовные романы.
Владислав Ходасевич пишет: «Она несколько раз пыталась прибегнуть к испытанному средству всех женщин: она попробовала удержать Брюсова, возбуждая его ревность. В ней самой эти мимолетные романы (с «прохожими», как она выражалась) вызывали отвращение и отчаяние. «Прохожих» она презирала и оскорбляла. Однако все было напрасно. Брюсов охладевал…»
Что оставалось делать Петровской? Она в ярости ломала мебель, бросалась предметами, которые летали «подобно ядрам баллисты», как сказано в «Огненном Ангеле» при описании одной такой сцены.
Тщетно прибегала она к ворожбе, к картам, к вину. Наконец весной 1908 года попробовала морфий. Затем сделала морфинистом Брюсова, и это была ее «настоящая, хоть не осознанная месть», отмечает Ходасевич.
В ноябре 1911 года, вся больная и психически надломленная, Петровская покидает Москву, безвозвратно оставляет Россию.
Так случилось, что Брюсов умер раньше Нины Петровской (одна из причин его ухода – роковой морфий). «Я не видела Брюсова в гробу, – писала в мемуарах Петровская. – Но в моей памяти он жив и бессмертен».
Однако, помимо Брюсова и Белого, жизнь ее пересекалась с еще двумя представителями Серебряного века: Владиславом Ходасевичем и Сергеем Ауслен- дером. С последним у нее был роман в Италии, но, как написала она в одном из писем: «Мальчик просто скучен. У него душа бездарная, неподвижная, чувства без оттенков…» Ходасевич был иным человеком, Нина Петровская звала его «милым зеленым другом», он стал ее конфидентом: она поверяла ему все свои сердечные тайны. Приглашала не раз в поездки, чтобы «побыть у моря ночью», но Ходасевич постоянно отказывался.
В одном из писем Нина написала Ходасевичу: «Ах, зеленый, когда же придет счастье? А Вы мне скажете: ишь чего захотела»… Да, глупо. Никогда не придет».
Не пришло счастье в России, а уж на Западе, в эмиграции, тем более. Сначала Рим, потом Берлин. Везде было несладко. В ночь на 23 февраля 1928 года Нина Петровская покончила счеты с жизнью, отравившись газом. Ей шел 44-й год…
Вот и вся довольно печальная «лав стори» о Нине Петровской. Лучше всего о ней написал Валерий Брюсов: «Женщина светлая, безумная, которая возлюбила много и от любви погибла…»
Что поделаешь… Максималистка любви. Экстремистка чувств. Лично мне ее безумно жаль…
Мышеловка для Мигеля (Михаил Кольцов)
В июне 1998 года журналистский цех отметил 100- летний юбилей Михаила Кольцова. Корней Чуковский считал его первым журналистом своего времени. Я думаю, что он был лучшим журналистом не только 20-30-х годов, но и всего советского периода. Блистательное перо. Язвительный ум. Талантливейший организатор СМИ. Достаточно сказать, что Кольцов был одним из создателей журналов «Огонек», «Смехач», «Крокодил», «За рулем», «СССР на стройке», «Советское фото», «За рубежом». Он организовал и редактировал газету «Трудовая копейка». Он написал около 2000 газетно-журнальных материалов на актуальные темы внутренней и внешней политики. Свое журналистское кредо он сформулировал так: «Все надо посмотреть, почувствовать, оценить и не ошибиться. Надо быть честным ухом и глазом своих читателей, не злоупотреблять их доверием и не утруждать их чепухой под видом важного и не упускать мелочи, определяющей собой крупное».
Публикации Кольцова были остроумными, аргументированными и разящими. Они били всегда в десятку. Вот как в 1924 году Кольцов писал о рождении нового советского гривенника взамен скончавшегося совзнака:
«Сгоните с лиц улыбки, я пришел с некрологом.
Мрачные совработники, хмурые хозяйственники с беременными портфелями, веселые пролетарии и удрученные буржуи, коммунисты, беспартийные, честные и нечестные деревенские шкрабы (школьные работники. – Ю. Б.), спекулянты, рвачи, пенкосниматели, все добродетельные и злодейские персонажи великого российского детства, встаньте.
Преклоните головы.
Почтите память усопших.
Совзнак скончался. Гривенник родился…
…Гривенник – это приятная вещь. Это этап. Это завоевание…
Гривенник – это такая хорошая, крепкая синица в руках после небесных журавлей!..»
Оцените стиль Кольцова! А сейчас немного биографических данных. Михаил Кольцов (его настоящая фамилия Фридлянд) родился 31 мая (12 июня) 1898 года в Киеве в семье ремесленника. Учился в Петроградском психоневрологическом институте. С 1916 года начал заниматься публицистикой. В 1918-м вступил в партию. В 1920 году перебрался в Москву и стал постоянным сотрудником всемогущей тогда «Правды». Его фельетоны, очерки, корреспонденции шли почти в каждом номере. Чтобы почувствовать материал, он временно менял профессию и становился классным руководителем в школе, шофером такси или делопроизводителем в загсе. Журналист меняет профессию – это придумка Михаила Кольцова.
Вас интересуют живые свидетельства? Пожалуйста. Софья Виноградская пишет о Кольцове: «Всю жизнь, с самого детства, его терзала мучительная мигрень… Невысокий, ладный, красивый, слегка косолапил левой ногой… Маленький рост, большие очки, миндалевидные, чуть грустные, но в разговоре мальчишеские, смешливые глаза; тонкое матовое, выбритое до синевы египетское лицо и нежный белый лоб…»
«Нулевые, боевые, пенсионные…»-это первое десятилетие XXI века. Конец лихих 90-х и строительство новой России. Остатки демократии и свободы, но уже тоталитарный накат, цензура, многочисленные запреты и табу. И в этих условиях автор книги, пенсионер по статусу, продолжал биться на всех фронтах СМИ: книги, газеты, журналы, Радио, ТВ, творческие вечера и презентации новых книг. И всё это на фоне плохого самочувствия, нездоровья. Заработанные деньги шли на зарубежные поездки: Франция, Австрия, Италия и т. д. Жизнь бурлила и клокотала.
Новая книга Юрия Безелянского посвящена знаменитым западноевропейским и американским писателям. По существу — это своеобразная литературная мини-энциклопедия, написанная живым разговорным языком, с цитатами из произведений писателей и подробностями их личной жизни. Книга предельно информативна, познавательна и рассчитана на широкий круг читателей.
Эта книга продолжает тему предыдущей книги Юрия Безелянского "99 имен Серебряного века". Она посвящена русской классической литературе (от Сумарокова до Надсона) и советской литературе (от Пильняка до Высоцкого). Представлены, разумеется, не все авторы XIX-XX веков, но все же присутствуют многие: Пушкин, Тютчев, Белинский, Герцен, Гоголь, Салтыков-Щедрин... Вересаев, Грин, Катаев, Хармс, Галич, Шаламов, Рубцов... Книга написана в своеобразной манере эссе-биографий. Особо выделена тема "Художник и власть", показывающая, на каком историческом фоне и в каких социальных условиях создавались лучшие произведения русской и советской литературы.
90-е годы – время крушения СССР как советской империи и становления новой России как демократического государства. Ломка советского уклада жизни, стереотипов, отношений, исчезновение цензуры, время гласности, новых идей и возможностей. Новая реальность, в которую не все могли вписаться. Не одна судьба сломалась в те годы. В книге подробно, шаг за шагом, рассказано, как автор вписался в крутые виражи и превратился из безвестного журналиста в популярное медиа-лицо. Занимаясь историей, вызвал календарный бум и был назван «изобретателем Нового времени».
Перед вами не совсем обычная книга. Это и своего рода историческое исследование, и прихотливая эссеистка, и своеобразная антология высказываний… Но все посвящено основной теме: Россия, русский народ, его менталитет и характер.
Эта книга продолжает серию писателя Юрия Безелянского о знаменитых писателях России. В жанре мини-ЖЗЛ представлены прозаики и поэты XX века, от Максима Горького до Сергея Довлатова. В компактных эссе-биографиях прослеживается не только судьба творцов, но и отражается панорама противоречивого и трагического XX века, «века-волкодава», как назвал его Мандельштам. Книга насыщена различными фактами и деталями, информационно и эмоционально. Рассчитана на широкий круг читателей, на тех, кто любит Россию и русскую литературу.
«— Говорит Альберт Эйнштейн. — Кто? — переспрашивает девичий голосок… — Простите, — отзывается девушка. — Я ошиблась номером. — Вы не ошиблись, — возражает Альберт». Вот так, со случайного звонка 17-летней Мими Бофорт Альберту Эйнштейну в его 75-й день рождения, начинается «поистине чудесный роман, виртуозно балансирующий на грани между фактом и вымыслом, литературный бриллиант чистой воды» (Иэн Макьюэн). Школьница из Нью-Джерси возрождает в почтенном корифее тягу к жизни — а он, в свою очередь, раскрывает перед ней свой мир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга автора популярных работ по истории Германии Анны Марии Зигмунд посвящена Адольфу Гитлеру. Несомненно, она будет интересна широкому кругу украинских читателей. Здесь предлагается глубокий анализ причин, приведших Адольфа Гитлера к власти, основанный на новейших исторических документах. Автор с блеском развенчивает сомнительные теории по этому вопросу, существующие даже в серьезной исторической литературе. В то же время прекрасный язык книги превращает исторический анализ в увлекательное повествование. Книжку автора популярних праць з історії Німеччини Анни Марії Зигмунд присвячено Адольфу Гітлеру.
Настоящее издание предпринято по инициативе бывшаго воспитанника Университета Св. Владимира, В. В. Тарновскаго, затратившаго много лет и значительныя средства на приобретение всяких памятников, касающихся этнографии и археологии юго-западнаго края. В собрании Тарновскаго находятся 44 портрета различных лиц; все они войдут в наше издание, составив 1-й отдел его, распадающийся на пять выпусков.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».