Страсти по Феофану - [9]
Свадьбу играли в помещении мастерской, сдвинув верстаки и накрыв их скатертью. Праздновали скромно: кроме «молодых», заявились Иоанн с семейством, оба Дорифора, Филька и ещё две подруги новобрачной, тоже в прошлом жрицы любви, а теперь достойные белошвейки. Дамы полусвета делали присутствующих мужчин более фривольными, и к исходу второго часа застолья скользкие шуточки и развязный смех перестали смолкать вовсе. А Никифору, тоже захмелевшему, не хватало сил усмирять собравшихся замечаниями вроде такого: «Господа, здесь дети!» В результате чего Антонида, оскорбившись на какую-то сальность, удалилась вместе с Анфиской, за ними уныло поплёлся Иоанн. Вскоре стол покинули и Фока с невестой — исполнять супружеский долг. Дядя просто уснул, положив голову на скатерть. А весёлые белошвейки, хохоча и жеманясь, обратились к Феофану и Фильке:
— Вы нас не проводите до дому? На дворе темно, честным девушкам боязно идти без мужчин по пустынным улицам. Вдруг на нас нападут?
— Ну, конечно, проводим! — загорелся Филька. — Можем и не только до дому, но и до постельки...
Дамы игриво фыркали и не возражали. Голова Феофана несколько кружилась от выпитого вина и предстоящего приключения. Он в свои четырнадцать лет был ещё невинен, как ангел, и от одного слова «женщина», содержащего в себе столько для него загадочно-романтичного, у него усиленно колотилось сердце. Здесь же было целых две этих самых женщины, да ещё таких аппетитных и, по-видимому, очень доступных! Как не взволноваться?
Сын Николы, безусловно, не забывал, что интимная жизнь до брака — грех. Понимал, что его искушает властелин тьмы. И сопротивлялся. Но с другой стороны, не хотел выглядеть в глазах друга сосунком. Филька не боится — чего я страшусь-то? Мы ведь не святые, не иноки. А Господь Бог больше любит раскаявшихся грешников, нежели стабильно непогрешимых!..
Все эти сомнения просвистели в его мозгу в считанные доли секунды. И мгновенно исчезли. Он шагал с Филькой и гетерами по извилистым улочкам юго-западной части города, громко хохоча и куражась, пел какие-то непристойные песни, выученные в детстве в труппе бродячих комедиантов, и не чувствовал неловкости. Но когда до жилища красоток оставалось каких-нибудь полквартала, им дорогу преградил конный разъезд гвардии эпарха — некое подобие ночной полиции, соблюдавшей порядок в Константинополе.
— Кто такие? Разрешение на хождение в тёмное время суток имеете? — загудели кавалеристы, освещая прохожих факелами.
— Фью, да это ж Роза и Павла! — распознал девушек один из гвардейцев. — Вы опять за старое? Соблазняете порядочных христиан?
Те затараторили:
— Ах, какое «старое», милостивые государи? Мы давно честно трудимся и забыли о прежних глупостях. А сопровождают нас благородные юноши.
— Ничего не знаем, все задержаны, будем разбираться в участке.
— Да зачем в участке, милостивые государи? Там начальства много, вам ничего не перепадёт. Может быть, решим полюбовно? Отпустите мальчиков, а уж мы расплатимся с вами по полной стоимости.
Командир отряда осклабился:
— Вот чертовка, Павла, знаешь, чем смягчить сердце воина! Ладно, пусть проваливают. — И прикрикнул на уходящих парней: — Но смотрите, больше не попадайтесь!
Прихватив гетер, конники исчезли, а ребята остались посреди тёмной улицы, совершенно обескураженные.
— «Развлеклись», нечего сказать! — произнёс Филька.
Феофан ответил:
— Я считаю, легко отделались. Загреметь в участок — удовольствие ниже среднего.
— Значит, повезло.
Помолчали. Подмастерье Евстафия огляделся:
— Ты дорогу назад запомнил?
— Нет, конечно. Темень непроглядная.
— Подождём рассвета.
— Холодно, зараза. Март какой-то зябкий.
— Да, не жарко.
С первыми лучами утреннего солнца город неожиданно забурлил — люди сбивались в кучи и, размахивая руками, пробегали мимо ничего не понимавших друзей.
— Вы куда, народ? — крикнул Дорифор-младший. — Что произошло?
— К морю! К морю! — раздавались голоса из толпы. — Итальяшки бьют наших!
— Что, опять? — выкатил глаза Филька. — Вот мерзавцы! — И они побежали вместе с остальными.
А случилось вот что. Соправитель Иоанн VI Кантакузин, год назад возвратившийся из Бруссы, начал строить новый флот, чтобы нанести генуэзцам ответный удар. На пожертвования состоятельных горожан возвели девять кораблей, более внушительных, чем сожжённые итальянцами. Но католики не дали себя обставить: ранним весенним утром навалились на православных первыми. На виду у всего Константинополя разыгралось невиданное морское сражение: генуэзцы расстреливали корабли греков из пушек. Гром от залпов, дым от пороха и горящей древесины, моряки, прыгающие за борт, гибнущая флотилия — всё сливалось в серо-коричневый, грязный вал. Феофан и Филька, прибежавшие на пристань Золотого Рога ко второй половине битвы и толкаясь среди зевак, привставая на цыпочки и вытягивая шеи, наблюдали, как их соотечественники терпят поражение. Императорские суда погружались в воду одно за другим. Наконец, последний корабль, получив пробоину от умело пущенного ядра, накренился на бок, булькнул, перевернулся вверх днищем и пропал в пучине. А галатцы, не потеряв ни одной из боевых единиц, гордо развернулись и торжественно уплыли к своим причалам. Это было страшное национальное унижение! Бывшая Восточная Римская империя, растеряв мощь и доблесть, не смогла противостоять какому-то жалкому анклаву, крепости купцов и банкиров, дерзким генуэзцам. Горожане толпились в страхе. Кто-то даже плакал. Только люди эпарха начали приводить народ в чувство, разгоняя собравшихся:
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.
Великая эпоха Екатерины П. Время появления на исторической сцене таких фигур, как Ломоносов, Суворов, Кутузов, Разумовский, Бецкой, Потемкин, Строганов. Но ни один из них не смог бы оказаться по-настоящему полезным России, если бы этих людей не ценила и не поощряла императрица Екатерина. Пожалуй, именно в этом был её главный талант — выбирать способных людей и предоставлять им поле для деятельности. Однако, несмотря на весь её ум, Екатерину нельзя сравнить с царем Соломоном на троне: когда она вмешивалась в судьбу подданных, особенно в делах сердечных, то порой вела себя не слишком мудро.
Многие считают, будто перестройка сделала большинство советских людей несчастными. Будто в СССР хоть и не было нынешних свобод и товаров, но простому человеку жилось легче.В доказательство обратного, я поведаю вам одну любопытную историю…
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Герой этой повести — Андрей Желябов, русский революционер, член исполнительного комитета «Народной воли», один из активных организаторов покушения на Александра II 1 марта 18881 года.
Книга «Декабристы» — знаменитый биографический роман М. Цетлина. В книге прослеживается вся судьба декабристов и их идей — от первых заседаний ранних тайных обществ до восстания 14 декабря и виселицы для одних, или кавказской или сибирской ссылки, растянувшейся на долгие десятилетия — для других. Здесь рассказывается в прямом смысле о жизни и истории одного поколения, во многом изменившего общественную и политическую действительность России.Текст приведён к современной орфографии.
Главными героями книги являются несколько поколений одной петербургской, интеллигентной еврейской семьи. Повествование начинается с описания одного из тяжелейших дней блокады, когда героине Фирочке исполняется 30 лет. Однако в поле зрения читателя попадают и светлые моменты жизни этой некогда большой и дружной семьи – о них вспоминает угасающая от голода и болезней мать, о них напоминает и представленная на первой странице обложки подлинная фотография семьи. Тогда, в 1912 году, все они, включая годовалую Фирочку, были счастливы и благополучны.
Роман «Мегафон» принадлежит перу известного американского писателя Томаса Стриблинга, хорошо изучившего нравы политической жизни Соединенных Штатов. В своем романе «Мегафон» он показывает преимущественно эту, политическую, сторону жизни большого американского города и жизнь столицы США.
Повесть «Мрак» известного сербского политика Александра Вулина являет собой образец остросоциального произведения, в котором через призму простых человеческих судеб рассматривается история современных Балкан: распад Югославии, экономический и политический крах системы, военный конфликт в Косово. Повествование представляет собой серию монологов, которые сюжетно и тематически составляют целостное полотно, описывающее жизнь в Сербии в эпоху перемен. Динамичный, часто меняющийся, иногда резкий, иногда сентиментальный, но очень правдивый разговор – главное достоинство повести, которая предназначена для тех, кого интересует история современной Сербии, а также для широкого круга читателей.
Первоначально это произведение было написано автором на немецком языке и издано в 2011 г. в Karl Dietz Verlag, Berlin под заглавием In der Verbannung. Kindheit und Jugend einer Wolgadeutschen (В изгнании. Детство и юность немки из Поволжья). Год спустя Л. Герман начала писать эту книгу на русском языке.Безмятежное детство на родине в селе Мариенталь. Затем село Степной Кучук, что на Алтае, которое стало вторым домом. Крайняя бедность, арест отца, которого она никогда больше не видела. Трагические события, тяжелые условия жизни, но юность остается юностью… И счастье пришло.