Страсти по Феофану - [7]

Шрифт
Интервал

Самодержец не любил итальянцев по нескольким причинам. Первая — за то, что они латиняне, католики, хоть и христиане, но, с его точки зрения, вероотступники. А Кантакузин был ярым православным и приверженцем самого догматичного течения в православии — исихазма. Во-вторых, он знал, что Галата симпатизирует не ему, а Палеологу — малолетнему Иоанну V, даже вела с ним переговоры об унии церквей — объединении православных и католиков. Кто ж такое стерпит! В-третьих, ему не нравился независимый образ жизни и мыслей генуэзцев — не монархия, а республика, интерес к античности (то бишь — язычеству!), вольность нравов и любовь к карнавалам (словом, всё то, что теперь мы привычно называем «духом Возрождения»). Ортодокс Иоанн VI воспринять этого не мог. И к тому ж — простуда, ломота в суставах и отвратное настроение...

Он ответил мрачно:

   — Нет, сему не быть.

Удивлённый Франческо воскликнул:

   — Миллиона мало? Назовите сумму!

   — Деньги ни при чём. Мы не продаём наших принципов.

Гаттилузи опешил:

   — Ваших принципов? Несколько пядей заброшенных пустырей — ваши принципы?

   — Это не просто пустыри, это часть моего Отечества... А вмешательство Генуи и Венеции в наши внутренние дела сделалось слишком велико. Расширять его не позволю. Итальянцы влияют на греков дурно. Сеют беспорядки в умах. Я читал сочинение этого вашего... как его?.. Данте Алигьери. Еретик, безбожник...

   — Данте — величайший поэт моего народа, — заявил генуэзец с вызовом.

   — Ну, вот видите. Мы ни в чём не сходимся. И покойный Андроник III Палеолог был, конечно, прав, не желая усиливать Галату. Мы вас не прогоняем — развивайте свою торговлю, привозите нам новые товары, ради Бога. Но не более. И в политику нос не суйте.

Итальянец огорчённо спросил:

   — Это окончательное решение Вашего Величества?

   — Безусловно. Я своих решений никогда не меняю.

   — Очень жаль, — консул сдержанно поклонился. — Но позволю себе заметить, что и мы от своих намерений не отказываемся обычно. Не желаете по-хорошему, за приличный куш, — будем воевать.

Самодержец повёл бровью:

   — Вы — с империей?

   — Ваша империя — далеко не прежняя. Времена Юстиниана и Константина минули. Если греки предпочитают союз с иноверцами-турками, нежели с христианами-итальянцами, я скорблю. Вы могли бы иметь миллион иперпиронов и друзей-галатцев. А остались с пустой казной и друзьями-магометанами. Это роковая ошибка.

Иоанн зашёлся от ярости:

   — Прочь пошёл, негодяй, мерзавец! Угрожать мне вздумал! И давать наставления! Хочешь завершить свои дни в подвалах Нумеры? Я могу велеть это сделать.

Перепуганные католики, причитая и кланяясь, стали пятиться к выходу. Император произнёс им вдогонку:

   — А упорствовать станете — срою вашу Галату с лица земли!

Уходя из дворца, Гаттилузи заметил своим друзьям:

   — Две ошибки в течение получаса — это перебор. Он недальновидный политик.

   — А какая вторая? — задал вопрос Марко Барди, возглавлявший полицию Галаты и именовавшийся «кавалерием».

   — А какая первая? — улыбнулся Франческо.

   — Первая — отказ выделить нам территорию.

   — Правильно. А вторая — не решился арестовать нас на месте. Этим Иоанн подписал себе смертный приговор. — И ответил на недоумённые взгляды единомышленников: — Не в физическом смысле, конечно. Убивать его мы не станем. Мы его низложим. И поставим править Палеолога.

   — Как же вы намерены это сделать, мессир?

   — Проще не бывает.

Деловые люди болтать не любят. Их поступки не расходятся со словами. Не успел Иоанн VI встретить возвратившихся в Константинополь Иоанна V с матерью, дать им ценные указания и отбыть на лечение в Бруссу, к тёплым грязям и водам, как галатцы самовольно захватили спорные земли, начали на них строить укрепления, а в порту Золотого Рога уничтожили византийские склады, верфи и десяток обветшалых гребных судов, гордо называвшихся императорским флотом. У самой же Галаты кораблей было тоже десять, но маневренных и лёгких; более того: генуэзцы имели уже огнестрельное оружие — а его ещё не было ни у греков, ни у турок!

Византийские правители растерялись: Анна Савойская и её семнадцатилетний сын Иоанн, сидя во Влахернском дворце, одного за другим посылали в Бруссу гонцов и взывали о помощи. Вскоре соправитель прервал отдых и вернулся в Константинополь. Назревала новая война. И она отразилась на судьбе Феофана самым неожиданным образом...

Глава вторая

1.


Мастерская Евстафия Аплухира находилась неподалёку от Царского Портика и считалась одной из лучших в городе. Здесь расписывали книги и ларцы, разную домашнюю утварь, внутренние стены в домах богачей и, конечно же, работали над иконами по заказам церквей. Богомазы Евстафия славились далеко за пределами византийской столицы — их приглашали и на Афон, и в Фессалонику.

А Никифор Дорифор, гробовщик, почитал за честь дружбу с Аплухиром. Иногда, повстречавшись на воскресной обедне, шли к кому-нибудь из двоих домой, чтобы перекусить и за рюмкой красного вина обсудить последние новости. А ещё Дорифор не без радости сделался крестным отцом двух детей живописца.

Но когда дядя Феофана вдруг пришёл в мастерскую друга посреди рабочей недели, тот вначале даже растерялся. И спросил встревоженно:


Еще от автора Михаил Григорьевич Казовский
Чудо на переносице

В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.


Золотое на чёрном. Ярослав Осмомысл

Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.


Крах каганата

Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.


Век Екатерины

Великая эпоха Екатерины П. Время появления на исторической сцене таких фигур, как Ломоносов, Суворов, Кутузов, Разумовский, Бецкой, Потемкин, Строганов. Но ни один из них не смог бы оказаться по-настоящему полезным России, если бы этих людей не ценила и не поощряла императрица Екатерина. Пожалуй, именно в этом был её главный талант — выбирать способных людей и предоставлять им поле для деятельности. Однако, несмотря на весь её ум, Екатерину нельзя сравнить с царем Соломоном на троне: когда она вмешивалась в судьбу подданных, особенно в делах сердечных, то порой вела себя не слишком мудро.


На ху-ху

Многие считают, будто перестройка сделала большинство советских людей несчастными. Будто в СССР хоть и не было нынешних свобод и товаров, но простому человеку жилось легче.В доказательство обратного, я поведаю вам одну любопытную историю…


Лермонтов и его женщины: украинка, черкешенка, шведка…

Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.


Рекомендуем почитать
Озарение Нострадамуса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том 3. Художественная проза. Статьи

Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.


Незнакомая Шанель. «В постели с врагом»

Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.


Ленин и Сталин в творчестве народов СССР

На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.


Повесть об отроке Зуеве

Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.


Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!»

«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.