Подыгрывая ему, Сесилия пригнулась над столом и приглушенно проговорила:
— Он прислал мне сообщение. Похоже, ему известна одна тайна из моего прошлого, и он меня ей шантажирует. Признаться, я уже перевела ему крупную сумму. Но, судя по новостям, он не унялся.
Лицо Чипа словно окаменело. На нем не было ни капли сожаления, на которое рассчитывала Сесилия.
— Что еще за тайна? Ты же говорила, что в твоем прошлом нет темных пятен. Это очень важно для будущей жены сенатора. Сесилия, на кону моя карьера.
Сесилия вздохнула. Как в этом разговоре вдруг всплыла его карьера?
— Я понимаю, — сказала она. — Но это скорее тайна моих родителей, чем моя. Я тут лишь невольный участник.
Взгляд Чипа требовал продолжения, но Сесилия сомневалась. Тринадцать лет она не говорила этих слов. Тринадцать лет назад она призналась в этом Дикону. Но Чип — это не Дикон.
— В общем, меня удочерили, — прошептала она.
Чип так резко отвернулся в сторону, словно Сесилия дала ему пощечину.
После долгой паузы он спросил:
— Почему ты не сказала мне сразу?
От такой реакции Сесилия машинально стиснула зубы. Она уже понимала, что совершает ошибку.
— Потому что это была тайна от всех. Морганы удочерили меня, когда мне было всего несколько недель. Они хранили это в тайне, чтобы никто не знал о моей матери.
— А что не так с твоей матерью?
— Она была наркоманкой. Меня у нее забрали, когда мне было две недели. А через полгода она умерла от передозировки.
Лицо Чипа приняло злобное выражение.
— Твоя родная мать была наркоманкой?
Ох, если бы было возможно стереть ему память последних двух минут!
— Да, — сказала Сесилия. — Мою родную мать сгубили наркотики.
Но Чип ее уже не слышал.
— Поверить не могу, что ты мне не сказала. — Его лицо было красным от раздражения. Сесилия ни разу не видела таким своего сдержанного и такого воспитанного жениха. — Я думал, мы с тобой одного круга. Не зря же я предложил тебе стать моей женой. А выходит, ты самозванка. Как можно было согласиться стать моей женой с таким скелетом в шкафу?
Сесилия открыла рот от изумления. Она знала, что новость шокирует Чипа, но чтобы он перешел к оскорблениям?
— Я не самозванка, Чип. Ты всю жизнь меня знаешь. Меня воспитали Морганы в том же дворе, где жил ты. Мы учились в одной школе. Я никакого отношения не имею к своей биологической матери.
Чип отрицательно покачал головой:
— Можешь говорить все, что хочешь, но ложь есть ложь.
Кровь уже кипела в венах Сесилии.
— Чип, я не обманывала тебя. Просто родители решили, что…
— Спасибо Мэверику, — перебил Чип. — Без него я бы так и не узнал, кто ты.
Сесилия не знала, что делать с навернувшимися на глаза слезами. Неужели это конец? Она не могла поверить, но, видимо, все к тому шло.
— Чип…
— Нет, — отрезал он. — Не надо плакать и строить из себя жертву. Прости, Сесилия, но свадьба отменяется. Я не разрушу карьеру из-за женщины, которая меня предала.
Сесилия посмотрела на свое обручальное кольцо: крупный бриллиант в платиновой оправе играл в свете ламп «Техасского клуба». Это кольцо никогда ей не нравилось, но она молчала. Представители высшего общества редко могут похвастаться хорошим вкусом. Они любят вычурность, аляповатость, дороговизну. Сесилия сняла кольцо и протянула через стол.
Приняв свой собственный подарок, Чип положил кольцо в карман:
— Спасибо за понимание.
Обида в душе Сесилии уступила место невольной агрессии. Разве могла она представить такую реакцию своего мужчины?
— Надеюсь, я могу рассчитывать, что это останется тайной? — холодно спросила она.
Брезгливо отмахнувшись, Чип встал из-за стола:
— Какой мне резон об этом рассказывать? Я и так потерял на тебя много времени. Скажи официанту, чтобы записал ужин на мой счет.
С этими словами он развернулся и зашагал к выходу, оставив Сесилию одну с бокалом вина и корзинкой хлебных палочек. Ужин закончился, так и не начавшись.
Сесилия смотрела на пустое кресло перед собой и понимала — душа ее не ранена. Она никогда не любила Чипа. Их отношения были скорее стратегией двух именитых семей. И все же это подло — бросать женщину вот так, не в самый легкий момент ее жизни.
Но Сесилию больше волновал другой вопрос. Слух об их размолвке разлетится со скоростью молнии. Если Чип сдержит слово, то какую причину он озвучит своим близким?
Как ни крути, тайна ее рождения все равно всплывет на поверхность. Роял — из тех городков, где все суют нос в чужие дела. А когда история с матерью-наркоманкой станет достоянием общественности, что будет с ее родителями? Всю жизнь они жили за искусно созданным фасадом. Сможет ли узкий круг их друзей и бизнес-партнеров простить их за многолетнюю ложь?
Слишком много событий для одного дня. Сесилия достала из кошелька деньги — достаточную сумму, чтобы покрыть счет и чаевые, — и вышла из-за стола.
Сев в машину, она откинула мягкую спинку сиденья и легла. Сейчас ей больше всего на свете нужны подруги. Но Симона и Наоми уже на пути в Калифорнию. Поговорить с родителями — плохая идея. Они будут подавлены их разрывом с Чипом больше, чем она сама. Сесилия любила своих родителей, но для них всегда был важнее внешний облик, чем внутренняя составляющая. Она никогда этого не понимала. Как отреагирует мама? На что она пойдет, чтобы вернуться в круг доверия семьи Эшфорд?
