Страшный Крокозавр и его дети - [5]
— И по-русскому будем заниматься, — согласился Петр Владимирович.
Вова только было хотел благодарно кивнуть головой, как вдруг раздалось на весь класс:
— Мяу-у!
И тотчас же словно плотина прорвалась. Хохотали все, хохотали громко, заразительно, без всякого стеснения.
«Спокойней, спокойней», — повторил Петр Владимирович самому себе.
Ребята хохотали, глядя на черноглазого худощавого мальчика, сидевшего в третьем ряду. Черноглазый сидел, чуть сморщив свои тонкие брови, и улыбался.
— Встать! Как твоя фамилия? — спросил Петр Владимирович. Стоя посреди класса, он до боли сжал кулаки.
Мальчик встал. Все притихли.
— Это не я! Это не я! — дважды отрывисто повторил мальчик.
— Нетрудно догадаться кто, — тихо заметил Петр Владимирович, — Когда я был школьником, случалось, мы такое выкидывали… Но сознаваться не боялись. Кстати, трусость — это один из отличительных признаков тюфяков, — ни к кому не обращаясь, словно поверх ребячьих голов, добавил он. — Вот что, давай-ка к доске! Как твоя фамилия?
Мальчик весь съежился, но продолжал стоять за партой. Класс выжидающе молчал.
Петр Владимирович понимал, что должен во что бы то ни стало заставить упрямца назвать свою фамилию и выйти к доске.
Неожиданно вскочил Вова Драчев.
— Его зовут Ключарев Миша.
Весь класс негодующе зашумел.
Петр Владимирович быстро обернулся к Вове.
— Драчев, неужели ты думаешь, что без твоей помощи я не узнал бы его фамилии?
Вова надул губы и сел на свое место.
Петр Владимирович снова обернулся к Мише.
— Ключарев, к доске без разговоров, — сказал он.
За этими словами сорванец почувствовал непреклонную волю воспитателя; он словно с усилием встал, вобрал голову в плечи и заковылял к доске.
— Мне надо уроки готовить, — пробурчал он на ходу.
— Десять минут простоишь на виду у всего класса, потом вернешься.
Мальчик не посмел ослушаться. Но Петр Владимирович понимал, что до победы еще далеко. Стоя у доски, тот, несомненно, будет чувствовать себя героем в глазах товарищей.
Некоторое время только и слышалось, что сопение носов, скрип перьев, шелест страниц…
— Проверьте, пожалуйста, правильно ли я решила, — спросила Галя Крышечкина.
Петр Владимирович подошел к ней, наклонился, рассматривая мелкие ровные строчки.
В это время в самом дальнем углу раздался шум.
— Ты чего?
— А ты чего?
Двое самых рослых и старших — Нина Вьюшина и ее сосед, черный горбоносый долговязый мальчик, — чуть не подрались: сперва он толкнул, потом она, опять он, опять она…
— Оба тюфяка тоже к доске! — спокойно приказал Петр Владимирович.
— Меня зовут Вася Крутов, — небрежно бросил нескладный длиннорукий драчун.
Он встал и тут же поплелся развязной походочкой, а Нина Вьюшина возмутилась: она же староста, начальник класса!
— Да я!.. Да он меня первый! Я не виновата!
— Вьюшина, к доске! — повторил Петр Владимирович и нетерпеливо несколько раз резко ударил ладонью по парте.
Нина пожала плечами, покосилась на него и пошла.
Вдруг сразу в двух местах звонко захохотали. Петр Владимирович поднял голову. Те две круглолицые девочки — рыженькая и темненькая, что давеча грозились его не слушаться, сейчас без всякого стеснения покатывались от смеха.
— Ваши как фамилии? — глухо спросил он.
Черненькая испугалась, встала и робко назвала себя:
— Алла Анохина.
Рыженькая не встала, а посмотрела прямо на Петра Владимировича своими злющими, как у рысенка, голубыми глазками и выпалила:
— А я не скажу!
— Алла Анохина и неизвестная хохотушка, неужели и вас туда же?
Петр Владимирович понимал, что, если еще эти две выстроятся у доски, наказание обернется смехом. Девчонки стояли за своими партами. Одна с ухмылочкой, другая растерянная.
— Раньше за вашу смелость я готов был назвать вас изыскателями, а теперь уж и не знаю, неужели тюфяками?
— Да кто же эти тюфяки? — не выдержала Галя Крышечкина.
Петр Владимирович с удовольствием заметил, что многие с нескрываемым любопытством уставились на него.
— Ключарев, можешь садиться. Остальные нарушители дисциплины, еще десять минут постойте. — Он заходил по классу, внимательно просматривая тетради. — Имейте в виду, чем скорее вы кончите готовить уроки, тем больше у нас с вами останется времени для одного интересного разговора.
Встал круглолицый толстенький мальчик и внушительно отрубил:
— Давайте не поднимая головы!
С этим мальчиком Петр Владимирович еще не познакомился, но ему уже успело понравиться открытое лицо, живой взгляд из-под длинных мохнатых ресниц.
— Ну а тебя как зовут? — с улыбкой спросил он.
— Игорь Ершов! — бойко отчеканил мальчик.
Стоявшие у доски вернулись на свои места. И опять заскрипели перья, опять зашелестели бумаги. По временам то один, то другой подходил к Петру Владимировичу и молча подавал ему на проверку тетрадь. Потом занимались географией. Тридцать пар губ невнятно забормотали названия горных хребтов в Азии: «Куэнь-Луиь, Гималаи, Тянь-Шань…»
Петр Владимирович, сидя за столом, видел одни только наклоненные головы — темные и светлые, вихрастые и аккуратно причесанные, с двумя косами, с одной косой, с челочкой и с бантиком…
Один за другим закрывались учебники, спешно убирались в парты книжки и тетради… Все! Кончились уроки. — Теперь рассказывайте, рассказывайте!..
