Страшное дело - [2]

III

Поступил Андрей на новое житье. Первую неделю с непривычки трудно ему показалось: должность хлопотливая и суетная. Но вот узнал малый все порядки, и полегче ему стало. А к концу месяца узнал Андрей все доходы свои. Жалованья ему назначили восемь рублей, да еще кое-какие доходы от жильцов оказались. Доходы эти были не всегда чистые. Сначала он добросовестно исполнял поручения и отдавал сдачи с покупок, а потом, глядя, как делают другие: швейцар, кучер, кухарка, -- и он соблазнился, стал понемножку утаивать деньги. К концу второго месяца скопилось у него денег рублей пятнадцать. Обрадовался парень и послал из них отцу десять рублей, а на остальные купил себе пиджак.

Вскоре подошло рождество, тут посыпались к Андрею деньги со всех сторон: и хозяева подарили, и жильцы, и гости, что в дом ходили, на чай давали. Прошли святки, получил жалованье Андрей, сосчитал все деньги, оказалось без малого тридцать рублей. Обрадовался парень. "Ведь это что, -- думал он, -- ежели все так пойдет, то мы, бог даст, и не увидим, как поправимся, заведем сбрую новую, и лошадь, и все, что нужно, а там и невесту сосватаем!" И разошелся парень и на радостях отослал отцу на хозяйство сразу двадцать рублей. "Управляйтесь там, -- писал он, -- если денег мало хватит, еще пришлю, счастье такое валит, что и во сне не снилось".

I V

Филипп, когда отправлял сына в Москву, не думал и не гадал, что ему так посчастливится. Он еще побаивался, как бы малый зря не пропал в городе. И сначала было загрустил. Настала зима, барановцы нанялись на берег лес возить и задатки получили, а Филиппу нельзя никуда было и оторваться от дому: Настасья все хворала. И заскучал Филипп.

"Вот, люди добрые на заработки отправились, деньги добывают, -- думалось ему, -- а я сиди дома да точи веретена. Шестая неделя, как ушел парень, а нет от него ни слуху ни духу".

Подождал еще мужик немного, не вытерпел и решился в волость сходить.

Пришел в волость Филипп, спросил, нет ли письма в Бараново. Порылся старшина на столе и говорит:

– - В Бараново? Есть, с деньгами, Филиппу Тарасову десять рублей.

Филипп даже остолбенел от неожиданности.

– - Филиппу Тарасову? -- переспросил он. -- Это мне, из Москвы, сын прислал.

– - Ну, так получи, -- говорит старшина, -- только гривенник за расписку давай.

– - А нет у меня гривенника!

– - Ну так из этих вычтем, -- и старшина распечатал конверт, достал бумажку и дал сдачи Филиппу.

– - Кстати уж и письмо прочитайте, -- попросил Филипп.

Прочитал письмо старшина, узнал Филипп, как повезло Андрею в городе, и когда бежал домой из волости, то от радости ног под собой не чуял.

Пришел домой Филипп, рассказал жене обо всем, обрадовалась и Настасья…

Прошло рождество. Весело встретили праздники Филипп с женой, а после крещенья еще письмо от Андрея пришло и целых двадцать рублей при нем.

– - Вот, старуха, благодать-то нам с тобой вышла, чуяло ли твое сердце?

– - Где чуять, и во сне не снилось.

– - А через кого это так вышло? Все от меня. Не вздумай я тогда его в Москву послать, ничего бы и не было.

И начал Филипп деньги к месту определять. Половину отдал на подати, а на другую кое-что по дому справил.

До пасхи Андрей ему рублей тридцать переслал. Совсем ободрился Филипп, избу починил, по хозяйству справил, чего недоставало. И стал Филипп на заправского крестьянина смахивать. "Вот и мы в люди годимся, -- говорил он жене, -- не хуже кого другого. Теперь вот только лошадь получше завести, а там и женить парня можно. Эх, и невесту же подхватим. Не будем в нашей вотчине сватать, а возьмем из барских. Чтобы наряд разный был. Пущай тогда добрые люди посмотрят да позавидуют".

– - Ну, начал загадывать, смотри не осекись, -- говорила Настасья.

На весну Филипп приглашал Андрея домой, но Андрей отвечал, что домой приехать никак не может, может места лишиться, а с местом ему жалко расставаться. И велел он кого-нибудь нанять за себя.

– - Ну, ладно, нанять так нанять, -- сказал Филипп. -- Теперь пока один управлюсь, а на покос наймем. Пусть живет, коль хорошо живется.

V

Прошло лето. Исполнился год, как Андрей стал в Москве жить. Совсем привык Андрей к городской жизни и от деревенских привычек отставать стал. Деньги он берег по-прежнему, кое-что домой посылал, а часть себе оставлял.

Наступила другая зима, и перед заговенами получает Андрей письмо из дому. Пишут ему, что дома, слава богу, все идет по-хорошему. С работой управились совсем. Хлеба в этом году много и другого всего вволю. Теперь только бы свадьбу играть, спрашивают, как на то согласие будет? Задумался Андрей, и жутко ему стало. Однако подумал-подумал и написал, что жениться он не прочь, пусть приищут невесту, тогда он и сам приедет. После рождества пришло письмо из деревни; пишут, что невесту нашли, что им она очень понравилась, теперь дело за ним. Велели отпрашиваться у хозяев и приезжать. Забилось сердце у парня, как получил он это письмо. Робость взяла его, когда пошел он отпрашиваться у хозяина в деревню, раза три он от двери ворочался, все духа не хватало. Наконец превозмог он себя и вошел в комнату. Спросили его хозяева, что ему надо, рассказал им Андрей, -- и говорят хозяева: