Странствия с моим гуру - [33]

Высокие эвкалипты наполняли воздух нежным ароматом, легкий ветерок шевелил листья. По долине пронесся шум. Вы просто не представляете себе, какое это удовольствие — после насыщенной фиолетовой пылью тошнотворной жары Центральной Индии вдыхать наконец полной грудью живительный воздух.

— Если вы хотите что-нибудь узнать о Кашмире, то должны нанести визит нашему радже, потом премьеру. Запишитесь по крайней мере в книгу посетителей, а уж он найдет время, чтобы вас принять… Ну и не мешает побеседовать с представителем армии. Он расскажет вам о столкновениях на границе, о наших успехах и о последних вооруженных нападениях. Еще стоило бы потолковать с представителями оппозиции: ведь мы мусульмане…

— Разве это удобно? Я ведь дипломат.

— Пусть господин только скажет «да». Они сами найдут господина. Если господина действительно интересует Кашмир…

Мы подошли к машине. Кришен спал, поджав под себя ноги. Глаза его были полузакрыты. Когда я тронул его за плечо, он что-то забормотал и зажмурился, как будто его раздражал свет.

— Новая беда. Что с ним произошло?

Инструктор наклонился и вытащил из-под свернутого одеяла жестяную коробочку от папирос. Открыл ее, высыпал на ладонь несколько зеленых, как бы скатанных из засохших листьев шариков.

— Ничего с ним не случилось, просто он выкурил пару папирос с гашишем.

— Но где он его достал?

— Вам не продадут, мне тоже, потому что меня знают в лицо, я — чиновник. Но в любой табачной лавке где-нибудь обязательно запрятана коробочка с этим наркотиком. Способ употребления прост: надо вытащить из папиросы немного табака, вложить шарик и снова закрыть его табаком… После курения даже не клонит в сон, только наступает деформация образов, весьма забавно меняется восприятие мира. Если вы хотите уцелеть, то лучше заберите у него эту дрянь.

Я высыпал горсть противно пахнувших шариков в коробочку и сунул ее в карман.

— Кто у вас курит гашиш?

— Ради удовольствия курят и богатые люди. Но в основном бедняки, чтобы забыть о голоде и нужде… Несмотря на запрещение, позади хижин всюду можно найти груды индийской конопли. Это еще не очень вредный наркотик… Может быть, вы воспользуетесь случаем и сами его попробуете? — искушал меня инструктор.

— Сегодня, пожалуй, нет, — Рысек многозначительно посмотрел на меня, — Мы едем в Гульмарк… А завтра двинемся в горы…

Машину мы вели по очереди. После полудня Кришен очнулся и попросил, чтобы мы остановились около деревенского ларька. Он долго пил воду с тростниковым сиропом. Видимо, у него здорово пересохло в горле.

— Кришен, почему ты куришь гашиш во время работы?

— Саб, я только одну папиросу. Меня проняло, потому что на пустой желудок. Я сегодня не завтракал.

— Ведь ты же получил деньги?

— Саб, ты меня поймешь и извинишь: в последнюю ночь я познакомился с нехорошими людьми. Мы играли в карты. Сначала я выигрывал, а потом…

— Они тебя обобрали дочиста?

— Да, саб. Кашмирцы очень хитры, они всегда умеют обмануть нас, индийцев. А языки у них что твой шелк…

Вокруг нас разворачивались заснеженные горы. Дорога бежала по склонам долин, на дне которых шумели искрящиеся потоки.

Неожиданно мы увидели несколько домиков. Бунгало с буфетом, совсем как на небольшой пригородной станции. Яйца вкрутую, кружок засохшего сыра, накрытый сеткой, несколько бутылок лимонада. Это уже конец пути, дальше можно было ехать только верхом.

Перед крыльцом горцы водили под уздцы нескольких кляч. Ударом кулака под брюхо они заставляли их переходить на рысь или галоп, стараясь продемонстрировать все их достоинства. Мы оставили здесь машину и шофера, а сами шагом двинулись по тропинке через лес. Носильщики несли наши чемоданы, завернув их в платки. Концы платка были завязаны не на плече, а на лбу. Это не стесняло движений рук и не затрудняло дыхания.

На нашем пути стояла зубчатая стена елей, кедров и лиственниц. Тропинка кружила по лесу и петлями подымалась вверх. Звуки копыт отзывались двойным эхом. На крутых подъемах мы спешивались. Я распускал подпругу и давал взмыленному коню глотнуть воды, бьющей из маленьких родничков. Солнце стояло низко, холодный шум широко разливался по откосу, поднимаясь около нас к вершинам гор и слегка шевеля самые верхушки деревьев.

Мы ехали по перевалу несколько часов. Наконец лошади начали спускаться вниз, упираясь в землю копытами. С сучьев свисали седые бороды мхов. Иногда на нашем пути подымалась баррикада бурелома, и кляча осторожно переступала через стволы, лежащие поперек тропинки.

— Здесь есть медведи, много медведей, — наш проводник описал рукой широкую дугу, — И я знаю место, где бывают черные пантеры.

Лес все мрачнел. Кони храпели и временами испуганно срывались на рысь.

Мы вздохнули с облегчением, когда увидели травянистые склоны и деревянные дома Гульмарка.

— Вот куда мы попали, черт возьми! — радостно закричал Рысек. — Ведь это же Поронин!

Долина была почти безлюдна. Окна деревянных вилл наглухо забиты досками. На многих домах виднелись выведенные краской надписи: «to let» — сдается. Чья-то рука вписала между словами букву «i», и получился «toilet», то есть туалет. Даже и здесь наш век взрастил хулиганов!