Странный человек Валька Сорокин - [5]
Размечтался Валь-Валь. Он теперь и не Валь-Валь вовсе, а пограничник Валентин Сергеевич Сорокин. Лежит пограничник в секрете, фуражка на нем красивая и револьвер в кобуре. Рядом секретная собака-ищейка. А шпионы через границу — ууу! — так и прут, так и прут. «Стой! — кричит пограничник Сорокин. — Стрелять буду! Стой!» Самый главный шпион хотел убежать, а пограничник Сорокин: «Дозор, за мной!» — выскочил из засады… Тут штаны за сучок зацепились. «Отпусти!» — кричит пограничник Сорокин и ногой в сучок — рраз!
— Не лягайся! — Это, оказывается, отец, а не сучок вовсе.
Сидит отец на скамейке, щурится, Валь-Валя по голове гладит. Думает о чем-то. И Валь-Валь тоже на скамейке сидит, жуколея, как револьвер, в руке держит. Никаких секретов. Тепло и свет. Песок и зелень. По дорожке женщина идет: молодая, нарядная. Рядом с ней светофор в полосатых брюках вышагивает, бубнит что-то. Женщина рассмеялась, подхватила светофора под руку.
— На маму похожа, — тихо сказал Валь-Валь и потеребил отца за рукав. — Смотри, смотри!.. И платье такое же… И туфли… Ты зачем не разговариваешь?
— Думаю.
— Про это?
— Про это.
Валь-Валь пощекотал жуколею брюшко:
— Ты не очень думай. Она понарошке сердится. Набалуешь когда. — Жуколей толкался, царапался. — Не балуй, — повысил голос Валь-Валь. — Пороть тебя некому.
— Заговариваешься! — Отец сердито портсигаром защелкал, дымом окутался. — Откуда ты взял, что это… что не всерьез она?
— А-а! — Валь-Валь засмеялся. — Она ведь мама! Посердится-посердится, потом мороженого купит. Я нарочно балуюсь, когда мороженого захочеваю… захочу. А тебе она покупает?
Отец нахмурился, щекой подергал и отвернулся. Говорить не хочет.
В аллею трое мужчин зашли, с ними девчонка с горошину. Огляделись мужчины, один Валь-Валю заговорщически подмигнул, присели на скамейку напротив. Тот, что подмигивал, из кармана бутылку вытянул, у другого вобла в руках треснула…
— Иде-ем, па-ап! — закапризничала девчонка и потянула третьего за рукав.
— Отвяжись!
Девчонка сморщилась.
— Зайчик, зайчик, поскачи! — пропел второй и постучал воблиной головой по скамейке. Воблина голова прыгала и таращилась, как испуганный зайчик.
Девчонка заинтересовалась.
— О так от, вота! — подмигнул второй девчонке, отхлебнул из бутылки и пососал «зайчика».
Девчонка заплакала. Мужчины переглянулись.
— Ничего, — сказал третий. — Ее хлебом не корми, только поплакать дай. Вся в мать.
Валь-Валь завозился, заерзал, с сожалением посмотрел на жука и пустил его на дорожку. Девчонка пальцем придержала слезинку, посмотрела на Валь-Валя, потом подкатилась к жуколею, присела и нерешительно погладила его по бархатистой спинке.
— Здорово! — крякнул третий и потыкал себя в нос воблиной шкуркой. — Ах, хороша, проклятая!
Валь-Валь отвернулся. А отец все молчал.
Светлая гребенка
А может, учительница ошиблась, сказав ему сегодня:
— Удивительный ты человек, Сорокин. Читать любишь, а книги не бережешь. Убегут они от тебя, поверь мне. Читал «Мойдодыр?»
Валька кивнул и домой убежал.
Сейчас он лежит в кровати и смотрит в папину спину.
Вот папа у Вальки, тот действительно удивительный. Его мама бросила, а он все равно учится. И работает. И Вальку воспитывает. Все говорят, что удивительный.
Вот он, папа: склонился над столом, переписывает в тонкую тетрадь толстую книгу, а настольную лампу загородил другой книгой. Все книги, книги.
— Слушай, пап! — говорит Валька. — Слушай. А что будет, если книги вдруг возьмут и убегут. Что тогда?
— Пустяки, — гудит папа. — Книги, брат, не могут убежать.
— Права не имеют, да?
— Ну, не то чтобы права, а просто не могут. Разве что понарошке.
— Нет, всерьез-всерьез! — Валька приподнимается. — Вот так: возьмут и — рраз! — и нету. Насовсем. Что тогда?
Папа карандаш положил и сказал не то Вальке, не то себе:
— Да-а, дела-а… — Он зачем-то занавеску в окне отдернул и в ночь посмотрел. — Темень, глухота…
— Это без книг, да?
— Что? Ах да!.. А теперь — спать и никаких вопросов!
Положил Валька голову на подушку, и сразу стало, как папа сказал. Темно и глухо стало, и Вальке страшно захотелось почитать. Он протянул руку за книгой, а она — скок! — подпрыгнула, взмахнула обложкой и улетела. Валька замер: вот так штука! Глаза протер, а книги нет. Валька нерешительно потянулся к другой, к третьей… Скок! Скок! Скок! Стоит Валька — и книги стоят. Валька руку протянет — прыг-скок! Потеха. Тогда Валька решил поймать папину книгу и нацелился на самую толстую, неповоротливую, в кожаном переплете. Книга насторожилась. Но и Валька теперь стал хитрый. Он чуть прикрыл глаза, будто задремал от скуки, и когда книга успокоилась, стремглав кинулся на нее. Скок! — книга исчезла.
Валька захлопнул шкаф. Через стекло было видно, как книги попрыгали на свои места и, весело перемигиваясь, смотрели на озадаченного Вальку. Он показал им язык и побежал к Борьке Гусеву. Борька — настоящий друг и живет совсем рядом. А сейчас Борька был какой-то странный.
— Понимаешь… — начал Валька.
Борька кивнул.
— Значит, и от тебя?
Борька снова кивнул. Затем достал из-под шифоньера свой портфель и сунул его Вальке:
— Гляди…
Валька посмотрел. Портфель был тощий, поцарапанный и пустой.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.