Странный брак - [45]

От таких сплетен старый Ижипь пришел в негодование и приказал одному отставному солдату, не боявшемуся ни бога, ни черта, и охранявшему господский сад, сторожить всю ночь у окна и застрелить негодника, кто бы он там ни был. Тот так и сделал. Ночью сторож услышал шум и выпалил из ружья во что-то черное под окном. Раздался страшный вой, визг, а когда сбежались люди, увидели, что под окном валяется раненая обезьяна господина Дёри. Несчастная барышня Ижипь (честное слово, мне жалко бедняжку!) от такого позора тут же занемогла и с той поры не встает. Обезьяну тоже все еще лечат, не может она никак оправиться ни от раны, ни от несчастной любви.

Жига от всего сердца смеялся над этой веселой историей.

— Вот это да! Любовная драма в Оласрёско! Даже Янош улыбнулся и язвительно заметил:

— Обезьяна, по-видимому, кому-то подражала. Только кому? Ясно, что она по ночам насмотрелась на подобные штуки в замке. Вот тебе тема для эпиграммы, Жига.

— И где она брала розы в такую раннюю пору?

— Воровала в оранжерее.

— Ну и бестия! — потешался Бернат. — Да, любовь есть любовь! Я теперь сгораю от нетерпения повидать господина шимпанзе.

— Тпру, почти приехали, — сказал господин Тоот. — Я, пожалуй, сойду. А вот и жандармы!

Действительно, на краю деревни, верхом на лошадях, их уже поджидали жандармы Есенка и Андраш Кажмари. Они стояли как раз в том месте, где дорога разветвлялась на две и одна пз них шла в объезд деревни. Такая позиция была занята на тот случай, если б студентам пришла в голову озорная мысль миновать деревню и проехать прямиком в Патак. На другой же дороге, что шла через село, их ожидал сам гостеприимный хозяин.

Жандармы остановили бричку и, откозыряв студентам, сообщили, что его высокоблагородие господин барон шлет им привет и что он вот уже два дня с нетерпением ждет господ студентов в гости.

Горячо пожав руки молодым людям, господин Тоот сошел с повозки, а конные жандармы, словно конвойные, сопровождали бричку через всю деревню.

Жители села — женщины, девушки, маленькие ребятишки, — словом, все от мала до велика высыпали к воротам, как это случалось всегда, когда по селу проезжал экипаж, запряженный четверкой лошадей. Хозяин, оставшийся дома нарубить дров, или какой-нибудь дряхлый старичок, неспособный к более тяжелой работе и потому копавшийся на огороде, приветствовали проезжавших, помахивая своими засаленными шляпами.

В те времена крестьянин был еще раболепен, почитал господ и был убежден, что именно они дали ему кормилицу-мать — землю. Только позднее крестьянину растолковали, что это он кормит своим трудом помещика. Есть вещи, которых лучше не знать.

А в ту пору барин был в глазах крестьянина опекуном, защитником во всех его бедах. Когда, например, в том же Оласрёске меховщик Янош Урбаи узнал, что происходит из дворян, он сильно расстроился и даже написал прошение в комитатское управление, чтобы его оставили в крепостном сословии, так как без барина он прожить-де все равно не сможет.

Так что дворянское звание чего-либо стоит лишь при условии, если к нему прилагается еще выезд из четырех коней. Вот и сейчас жители Рёске кланялись четверке лошадей, а не тем, кто на ней ехал.

— Увидят нас под таким конвоем, — заметил граф Бутлер, — подумают еще, что мы арестованы.

Бернат хотел ответить что-то, но как раз в этот момент они приехали. Ворота замка Дёри со скрипом распахнулись; выбросив клуб дыма, торжественно выпалила мортира, а за ней и другая. Лошади с испугу взвились на дыбы.

— Бре-ке-ке, ребята! — приветствовал их барон, размахивая широкополой шляпой. — А я уж думал, что вы умерли.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Странные предзнаменования

Дёри встретил студентов с редким, даже вызывающим удивление гостеприимством, как старых долгожданных друзей; он обнял их по-родственному, так, что кости затрещали, и проводил в отведенные им комнаты. "Стряхните с себя дорожную пыль, — пошутил он, — хотя, впрочем, у нас никого нет — только мы вдвоем с дочерью". Однако Жиге показалось странным, что его отвели в другой флигель, — ведь гостей в доме не было и свободных комнат хватало в здании.

Поразило Жигу и отсутствие прислуги; дом выглядел пустынным и унылым — точь-в-точь заколдованный замок в сказках.

На террасе мелькали какие-то тени; у колонны потягивалась черная кошка, уставившись на студентов своими желтыми глазами. Со стороны кухни время от времени появлялись люди: вот на минутку вышла служанка с какой-то посудиной и что-то выплеснула; потом показалась голова поваренка в белом колпаке и тут же скрылась. Все это были новые лица.

Дёри предупредил своих гостей:

— Долго не прихорашиваться, сейчас же будем обедать.

Граф Янош попросил разрешения до обеда написать несколько строчек домой, чтобы успеть отправить письмецо с кучером, который поедет обратно, как только накормит лошадей.

— Уж не приключилась ли с вами какая беда в пути?

— Нет, просто так, вспомнил кое-что.

— Ну ладно, я пришлю письменные принадлежности, а пока что велю немного обождать с первым.

Новый гайдук принес на серебряном подносе бумагу, чернильницу и неочиненные гусиные перья, — по обычаю, перо должен был очинять сам гость своим собственным ножиком.