Странности любви - [12]

Каждый раз, когда возникает новое движение, мы, оправившись от первого шока, пытаемся его логично объяснить, чаще всего выводя ошеломляющую атрибутику из изменившихся жизненных условий. Так, недавно я был гостем мини-симпозиума молодых московских психологов, где умненькая и симпатичная аспирантка Оля, позвякивая шейной цепью, подробно объясняла, почему именно «металлизм» отвечает глубинным потребностям времени. Аргументы были убедительны: грохот эпохи требует и от музыки грохочущих ритмов, «металл» в наушниках плейера заглушает шум трамвая и метро, что имеет положительный медицинский эффект, и т. д. Молодая аспирантка даже привела цитату из кого-то популярного в меломанских кругах: мол, металлисты видом и поведением как бы имитируют людей, уже переживших ядерную войну. Вот ведь какие молодцы — одной пяткой уже вступили в тревожное будущее!.. Я соглашался с Олей, но думал: а что она скажет через год-полтора, когда металлисты уйдут на периферию молодежной жизни и юные идеологи новых групп с не меньшей убедительностью докажут, что лязгающий век толкает людей к шепоту, что примета времени — флейта, или скрипка, или вообще молчание?

Эпоха велика, при известном старании к ней приложится любой аргумент — но ни звездный час гитары пятнадцать лет назад, ни торжество меди сегодня одними ее противоречивыми пожеланиями не объяснишь. Причины регулярной смены пристрастий в молодежной среде требуют, пожалуй, иных толкований.

Может, просто меняется мода — надоедает одно, хочется другого?

Но — и это третий вопрос, который встает перед любым внимательным наблюдателем — этот процесс лишен хоть сколько-нибудь разумной логики.

Длинноволосых и бородатых вытесняют стриженые и бритые? Ясно. Тихую музыку побеждает громкая? Обидно, однако вполне в рамках диалектики. Но как уловить скрытую пружину молодежных течений, если вместо песен под гитару подростками вдруг овладевает псевдофутбольный ажиотаж, не слишком даже нуждающийся в самой игре, а в столкновение с ним приходит не, допустим, столь же фанатичная страсть к бадминтону, а тяга к панкам с их грубой одеждой и зелено-розовыми всклокоченными волосами. Следующая волна неформалов будет аккуратна в одежде и стрижке! Как бы не так — она объединится вокруг рок-групп с усиленной ролью меди. А вслед металлистам придут, оттянув на себя общественное внимание, не отвергающие их путь музыканты и меломаны, а вовсе танцоры-брейкеры, которые быстро начнут входить в силу и славу. Ну а с брейкерами, в свою очередь, конкурируют отнюдь не сторонники классического балета — их антагонисты, люберы, к танцам вообще равнодушные, зато умеют очень грамотно дать в челюсть.

Бессмыслица, мешанина, полный хаос!

Именно эта кричащая алогичность и раздражает больше всего, заставляя говорит о массовом безумии молодежи, о зловредном влиянии западных радиостанций — о духовном СПИДе и даже о закате подлинной культуры — ибо какую культуру сумеют унаследовать рокеры и брейкеры?

Однако нравственный суд над неформалами страдает целым рядом недостатков, начиная с процессуальных. Прокуроров полно, но адвокатов не видно, а подсудимые, похоже, в зал заседаний вообще не заглядывают по причине крайней занятости: то слушают рок-металл, то танцуют брейк, то гоняют на мотоциклах, то просто «тусуются» как бог на душу положит. Главный же недостаток процедуры, на мой взгляд, состоит в том, что в суд пошло дело, даже минимально не расследованное. Прежде чем судить о мере вины неформалов, да и просто о наличии вины, надо как минимум разобраться в мотивах их странного поведения.

Три ответа

Пожалуй, хватит вопросов — пора переходить к ответам.

Итак, почему все неформальные объединения, так будоражащие общественность, в основном мужские и уж во всяком случае функционируют при безоговорочном мужском лидерстве?

Очевидно, потому, что проблемы, которые они призваны решить, — мужские. Это парни объединяются. Жизнь толкает их друг к другу: в одиночку со своими заботами не справиться, а кроме как на сверстника и приятеля опереться не на кого.

Что за заботы? Мы почему-то с порога подозреваем, что поползновения юного акселерата непременно антисоциальны. А они в большинстве случаев естественны, просты и полностью правомерны. Парню хочется в принципе того же, что и любому из нас: завести друга, компанию, которая обеспечивает общение и хотя бы минимальную защиту, найти девушку (желание вполне оправданное!) и, наконец, самоутвердиться, то есть как бы узаконить в глазах окружающих сам факт своего пребывания на земле.

Короче — парню хочется стать мужчиной. Благородное и своевременное стремление! Кто-нибудь против?

Против никого, все — за.

Но вот вам конкретная ситуация. По улице идет шестнадцатилетний мальчик, не слишком красивый, особыми талантами не отмеченный, зато вежливый, скромный, не броско, но чисто одет, постриженный и без претензий. Что вы о нем скажете?

Да ничего вы о нем не скажете! Потому что просто его не заметите. И ровесники не заметят. И девочки, что вовсе уж обидно. Ибо главное его достоинство как раз в том и состоит, что он нам не мешает, не требует ни времени, ни сил, ни денег, ни умственного напряжения. Не отличник, но зато и не двоечник, не активист, но и не хулиган, не модник, но и не оборванец. Прекрасный молодой человек, побольше бы таких. И живет рядом и словно бы и не существует. Очень удобный мальчик.