Странник - [4]

— Джимми!

Лилиан была удивлена: она не ожидала, что он уже умеет говорить. Когда к ней присоединился её муж Джон, Джимми посмотрел на него и сказал:

— У дяди смешная голова. (Джон уже начинал лысеть.)

В общем, Лилиан и Джон сразу же захотели усыновить Джима. Сестра Констанс, пригласив их в кабинет, с глазу на глаз предупредила их об особенности Джима, но это не напугало и не оттолкнуло Гроуверов: Джим им очень понравился. Они мужественно выдержали все превратности бюрократической волокиты, оформили все документы, и Джим уехал из приюта Марии Магдалены с мамой Лилиан и папой Джоном. Теперь его звали Джеймс Гроувер.

Медальон с изображением то ли красивой девушки, то ли симпатичного парня всегда висел над его кроваткой, и Джим любил им играть, даже не засыпал без него. В настоящей любящей семье он стал развиваться ещё быстрее: к двум годам уровень его развития был равен уровню пятилетнего. Он научился читать и писать к трём, а когда ему исполнилось шесть и его нужно было определять в школу, педагоги, разведя руками, посоветовали отправить его сразу в третий класс:

— В первом и втором классе ему будет просто нечего делать. В лучшем случае он привыкнет бить баклуши, а в худшем — вообразит себя исключительным. Впрочем, и то и другое одинаково плохо. Нужно, чтобы ему было интересно учиться, но вместе с тем он должен прилагать какие-то усилия для получения знаний, а не валять дурака. Иначе все его необычайные способности, вовремя не найдя применения, могут и угаснуть.

С программой третьего класса обычной средней школы Джим справлялся, как говорится, одной левой. Он быстро опередил своих одноклассников, хотя был на два года их младше, в свободное время пристрастился к чтению книг и просмотру фильмов. Друзей в школе у него было мало, но не потому что он был высокомерен и мнил о себе бог весть что: дети чувствовали, что он не такой, как они, хотя и не знали о его главном от них отличии.

Джим и сам толком не понимал этого, пока не открыл случайно анатомический атлас на разделе "Половые органы". Ему было шесть с половиной лет, когда он узнал, что именно должно в норме находиться между ног у мужчины, а что — у женщины. Взяв мамино настольное зеркальце, он закрылся в туалете и долго себя рассматривал, а потом пришёл к маме и спросил:

— Мамочка, а почему у меня всё не так, как нарисовано в книге?

И положил перед мамой раскрытый атлас. Мама взглянула и долго молчала, не зная, что сказать. Эта тема ещё не обсуждалась, и, признаться, родители страшились её поднимать. А сын спрашивал:

— Почему у меня всё не так? Это значит, что я уродец?

— Нет, Джимми, ты не уродец, — сказала мама. — Просто ты родился… немного не таким, как все. Но мы всё равно тебя очень, очень любим, ты должен это всегда помнить.

В метрике Джима была отметка о том, что он мужского пола, ему коротко подстригали волосы и одевали, как мальчика, но вполне могло бы быть иначе. Он мог бы ходить в платье и с косичками, и звать его могли бы не Джимми, а, скажем, Дженни или Мэгги. Кстати сказать, у Джима была ещё одна особенность: его волосы росли гораздо быстрее обычного, он обрастал с невероятной скоростью, и если бы его не подстригали, он мог бы гордиться роскошной шевелюрой до пояса. На вопрос о том, кто же он всё-таки — девочка или мальчик, родители долго не давали чёткого ответа, и у них, кажется, даже вышла по этому поводу ссора. Мама стала нервной, а папа целыми днями пропадал на работе, и оба они избегали разговора на волновавшую Джима тему. В итоге Джим сам выискал в энциклопедии слово "гермафродит", и оно прозвучало, как приговор.

Он стал замкнутым и растерял всех своих немногих друзей, стал отдаляться и от родителей. Его успехи в учёбе были по-прежнему выдающимися, но он совершенно оторвался от одноклассников. Когда он однажды пришёл домой весь в ссадинах и кровоподтёках, мама пришла в ужас и расплакалась, а папа пытался добиться от него имён обидчиков, но Джим им так ничего и не сказал. Он пришёл избитым ещё несколько раз, и родители пошли в школу. Учителя ничем особо помочь не смогли, и было принято решение о переводе Джима в другую школу.

По результатам тестирования Джим опережал в умственном развитии не только своих сверстников, но и ребят из более старших классов, но был чрезвычайно замкнут. Эта его замкнутость и становилась причиной того, что над ним рано или поздно начинали подтрунивать и даже открыто издеваться. Школа превратилась для него в настоящий ад, а всё из-за чего? Из-за того, что он знал, что он не такой, как все, и все тоже об этом догадывались.

После окончания Джимом пятого класса родители решили переехать в другой город в связи с новой работой отца. На каникулах были визиты к психологу, которые тоже мало что дали. Зато гораздо большее влияние на Джима оказал незнакомый старик, которого он встретил в парке. Был солнечный день, Джим сидел на скамейке и плакал; старик сел рядом и сначала ничего не говорил, а потом вдруг сказал:

— Ну и что же, что ты не такой, как все? Быть как все, если разобраться, не всегда хорошо.

Джим так удивился, что даже перестал плакать. Глаза старика были скрыты круглыми тёмными очками, а его лицо было повёрнуто к Джиму лишь отчасти: старик не смотрел на него прямо.