Странница - [46]

— Спасибо. А потом как я стану смотреть в глаза Лиассу?

— Он поймет.

— А как я стану смотреть себе в глаза в зеркало?

— А тебе что? — искренне удивился Гарвин. Вот он — точно не поймет. Все равно не поймет или просто не поверит.

— Мне не хочется отводить кого-то на верную смерть. Это раз. Мне не хочется, чтобы на деревни Трехмирья падало проклятие ворона. Это два. Мне не хочется, чтобы эльф, которого я знаю, собирал магическую силу с помощью некромантии. Это три.

— Трехмирье все равно проклято. И проклято Светлой.

— Но не мной, хотя я там некоторое количество народу кровью и забрызгала. Оно уже было проклято к тому времени.

— Трехмирье все равно гибнет.

— Пусть гибнет, — пожала плечами Лена. — Вряд ли я смогу его спасти, даже если начну благословлять каждый кустик. Мне на эти благословения искренности не хватит, потому что мне не нравятся люди, готовые убивать за большие глаза и острые уши. Так что пусть провалится в тартатары, только без моего непосредственного участия. Я не поведу тебя в Трехмирье. И Маркус не поведет своими Путями. Это я тебе обещаю.

Гарвин покусал губы.

— Мне не место здесь, Аиллена. Неужели ты сама не видишь.

— Я вижу, что остальным с тобой неуютно. Ничего. Потерпят.

Гарвин взял ее за руку. Что, магия в ход пойдет?

— Я некромант, Аиллена. Полная противоположность тебе. Ты даешь силу, я отнимаю. Это оправданно только на войне. А здесь — мир. Сюда люди пустили эльфов.

— Так положено считать, — перебила Лена, — или ты в этом искренне убежден?

— Убежден.

— Значит, не все потеряно. Если ты сам это осознаешь…

Теперь он перебил:

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Спасибо, что веришь в меня. Но я — не верю. И Владыка не верит. Ты даже не представляешь, насколько я стал силен.

— И что, тебе мало силы? Еще у кого-нибудь отнять хочешь?

— Не хочу, — горько усмехнулся он. — Ты видишь: я отравляю все вокруг себя. Эльфы начинают сомневаться. Начинают опасаться людей.

— А ты язык придерживай, — посоветовала Лена. — Не искушай. А то вон Милита за честность осуждаешь, а сам хочешь быть честным. Прикидывайся. Из уважения к Владыке.

Давешняя шестерка не торопясь приближалась к ним.

— Здравствуй, красавица, — поклонился один. — Вот и встретились. Как же ты нас обогнала-то, а?

— Местность знаю, — проворчала Лена. — Я не оружейник.

— Это я заметил. Мы тут нашли оружейника, да не хочет он нам продавать.

— Его право.

— Он оружейник. Он делает оружие на продажу. Или он не хочет продавать его людям? Нехорошо получается, а?

— Идите отсюда, — недоброжелательно сказал Гарвин. — Оружейник не хочет продавать вам.

— Почему эльфы такие грубые? Разве их Владыка не приказал им быть вежливыми?

Лена встала. Тут же поднялся и Гарвин.

— Так, орлы мои сверхчеловеческие и сверхвоспитанные, — улыбнулась она, — пошли вон из лагеря, или я прикажу королевским гвардейцам выкинуть вас и пинками гнать пару миль.

Мужчины загоготали. Хамы трамвайные? Знакомый тип. Только не Ленку Карелину видеть изволите, господа хамы. Вон, эльфы, доселе вежливо-равнодушные, уже и кольцо образовали, и приветливости в светлых глазах не наблюдается.

— Есть еще один вариант, — дождавшись окончания веселья, продолжила она, — пинками вас отправит в Сайбу королевский маг Карис Кимрин — как раз к страже на перевоспитание. Так что убирайтесь отсюда по-доброму.

— Каждая эльфийская подстилка будет мне указывать, что делать и куда идти? — удивился один. Лена ухватила Гарвина за руку и гаркнула остальным:

— А ну стоять!

— Зачем стоять? — поинтересовался Маркус, небрежной походочкой выруливая из-за угла. — Почему стоять? Я б размялся. Поучил щенков уму-разуму. — Он прищурился, оглядел шестерку и покачал головой: — Нет. Не щенков даже. Цыплят. Ты глянь, Гарвин, как стоят. Разве ж это мужчины? — Он длинно и крайне презрительно сплюнул. Эльфы дружно и очень оскорбительно захохотали. Маркус вразвалочку приблизился к шестерке. — Ну, малыши, так и дальше с женщиной бороться будем или все ж рискнем всего вшестером на одного?

Зашипели выхватываемые мечи, и Лена крикнула:

— Стоять, Маркус!

— Ну, — неохотно повернулся он, — как прикажешь.

Он так вкусно подставил спину этой шестерке, что один не выдержал и купился — сделал мощный выпад, да только у Маркуса на каждом участке тела имелось по паре глаз: он описал мечом, который вроде бы только что спокойно дремал в ножнах, сложную фигуру, вышиб оружие у нападавшего и заодно у его соседа и прорисовал ему на груди классический знак Зорро. Без крови. Только рассек одежду. Тут на него кинулись и остальные. На свою беду.

Нет, Маркус ни одного не убил. Даже не ранил смертельно. Отсек две кисти вместе с мечами, проткнул три ляжки и одну задницу, может, и продолжил бы развлечение, да голос Лиасса был весьма гневен и его «Что тут происходит?» немедленно выключило смешки эльфов и ленивый азарт Маркуса.

— Цыплят воспитываю, Владыка, — поклонился Маркус. — Чтоб вежливыми были. Не понравились они Светлой, попросила она их уйти, а они нет чтоб послушаться, давай ее всякими нехорошими словами обзывать. Ты, Владыка, можешь с ними вежливо разговаривать, ежели хочешь, но я-то не обязан, правда?