Странная война 1939 года. Как западные союзники предали Польшу - [12]

Мы не станем проявлять излишнюю доверчивость и приписывать оценку Гитлером обстановки исключительно его политической и военной интуиции, которой он, несомненно, обладал. Отсюда следует, что у него были другие, более точные источники информации, чем «обычные каналы», к которым он относился с нескрываемым презрением. Возникает вопрос: не имел ли он своего собственного «Канариса» или «Гизевиуса», а возможно, кого-нибудь занимающего еще более удачное положение в английских правящих кругах, который постоянно информировал его о планах и намерениях англичан? Это – в свете действий и поступков Гитлера – неизбежный вывод. Ничем иным невозможно объяснить определенность и уверенность, с которой Гитлер оценивал действия правительства Чемберлена. Пока мы оставим эту мысль при себе.

Иное дело в Париже. Здесь немцы имели первоклассный разведывательный аппарат, который поставлял им информацию о французском правительстве и вооруженных силах Франции. Через него они получали немало данных и о британских планах и намерениях, ведь то, что англичане передавали французам, вскоре становилось известно немецкой разведке.

Это, однако, только одна сторона подготовительной битвы за исходные позиции. К счастью, англичане и французы имели среди своих атташе в Берлине способных и достаточно проницательных молодых сотрудников, которые не разделяли беззаботный подход к политике Германии, характерный для некоторых их начальников в посольствах или в министерствах. Британским военным атташе был Кеннет Стронг (впоследствии ставший руководителем английской военной разведки и возглавлявший ее вплоть до ухода в отставку в 1966 году), а французы имели в аппарате военно-воздушного атташе Поля Стелена (впоследствии ставшего начальником штаба ВВС Франции), который побывал в Берлине по специальному заданию Второго бюро. Он сопровождал Даладье в Мюнхен и имел исключительные связи как в немецких кругах, так и в собственных правительственных кругах.

Именно Стелен впоследствии понял, что на протяжении всего мюнхенского кризиса и почти в течение года после него немцы реверсировали процесс разведки. Вместо того чтобы скрывать от англичан и французов военные секреты, они использовали любую возможность, чтобы предать их гласности и убедить союзников в реальности превосходства военных возможностей Германии, и особенно ее авиации. Вместо того чтобы скрывать информацию от военных атташе союзников, немцы снабжали их доверительной информацией, с тем чтобы ее получали правительства в Лондоне и Париже из своих собственных надежных источников. Мы уже видели, как помощник Геринга Боденшатц вмешался, чтобы внушить немецкую точку зрения Стелену, и какое впечатление это произвело на французов. Однако теперь, когда шли англо-французские штабные переговоры и проводилось предварительное зондирование в Москве относительно включения Советского Союза в кольцо, сдерживающее немецкую экспансию, «откровенность» немцев приобрела удивительный новый поворот.

Он стал очевиден после предыдущих переговоров Боденшатца со Стеленом, имевших место в конце января 1939 года, в относительно спокойный период между мюнхенским соглашением и оккупацией Праги. Генерал Боденшатц сообщил Стелену, что происходит полная реорганизация люфтваффе. Ее цель – утроить воздушную мощь Германии к 1941 году, хотя у Германии есть все необходимое, чтобы «осуществить это завтра», появись такая необходимость. Боденшатц попросил Стелена дословно передать все сказанное им правительству в Париже. Германия хочет взаимопонимания с Францией. Германия питает к французам глубокие симпатии. Посещение командующим французскими военно-воздушными силами генералом Вюйлеменом люфтваффе произвело значительно более благоприятное впечатление, чем состоявшийся до этого визит итальянских офицеров.

Фюрер, продолжил Боденшатц, испытывает огромное доверие к «президенту Даладье»; он считает личность главы иностранного правительства решающим фактором в военной оценке страны. Боденшатц добавил, что Гитлер не стал бы прибегать к политике запугивания в отношении Британии, если бы там у руля стоял «некто вроде Ллойд Джорджа, а не какой-то Чемберлен». Германии необходим мир для внутреннего развития. Гитлеру необходим мир для претворения в жизнь его масштабных строительных планов, и его время последующие поколения будут сравнивать с веком Перикла и Людовика XIV.

Боденшатц добавил, что Геринг останется естественным и признанным преемником. Геринг первым осудил ноябрьский еврейский погром и пытался убрать Геббельса из правящих кругов. Боденшатц заверил Стелена, что с оптимизмом смотрит в будущее.

Стелен передал информацию, как и просил Боденшатц. Мы не знаем, каково было личное мнение Стелена, но французский посол в Берлине Кулондр, правительство в Париже и союзник в Лондоне приняли заверения Боденшатца за чистую монету.

Спустя шесть недель, сразу после оккупации немцами Праги, Боденшатц снова встретился со Стеленом, на этот раз с совершенно иной конфиденциальной информацией. Можно подумать, что теперь на Западе эту информацию воспримут с большей настороженностью, учитывая прошлый опыт. Однако никаких признаков настороженности не было. Наоборот, информация, которую он теперь передал Стелену, «радостный и в болтливом настроении», вскоре просочилась к участникам второго раунда англо-французских штабных переговоров в Лондоне и сыграла свою роль в англо-французской оценке складывающейся ситуации.