Странная тень - [5]

«Прошу вас об этом», – ответил больной и протянул ему руку. Шмид пожал её – как показалось Терезе, после некоторого колебания, – поклонился и вышел из комнаты. Женщина не последовала за ним сразу. Она стала поправлять подушки на постели и шепнула Рудольфу: «Можно ли доверять этому человеку?»

«Конечно. Он берётся расследовать это дело из честолюбия».

«Но к чему же такая таинственность?»

«Потому что наша полиция уж точно не будет рада, если кто-то другой обнаружит то, что она не смогла, хотя она была на месте, где произошло преступление».

«Вы хотите сказать, ему бы не оказали поддержку?»

«Скорее бы даже помешали ему. Но сейчас сделайте же, как я вам сказал. Мы ведь оба только тогда сможем спокойно вздохнуть, когда злодеяние будет отмщено».

Она вышла. Снаружи в коридоре стоял господин Шмид и внимательно рассматривал украшавшие полки старинные часы, причудливые изделия прошлых веков.

«Я принесу лампу», – сказала экономка, проходя мимо него, и исчезла за поворотом коридора. Она сделала знак Палму, и он тоже пошёл. Было слышно, как он шумно спускается по лестнице, как хрустит песок садовых дорожек под его шагами, где-то открылась и закрылась дверь. Блондин глубоко вздохнул, и его глаза мрачно сверкнули, когда он пробормотал: «Только бы мне это удалось!»

Несколько секунд спустя вернулась Терезе с зажжённой лампой и ключом. За ней следовала изящная собачка, она бросилась с громким тявканьем к незнакомцу.

Он не обратил внимания на собаку.

Молча пошёл он за своей проводницей в другой конец коридора. Та остановилась перед выкрашенной белой краской, блестевшей новизной дверью.

«Отоприте, пожалуйста», – сказала она после короткой заминки.

Ей, наверное, было по-настоящему неприятно сейчас, в вечерней тиши, переступать через порог комнат, где произошло такое ужасное событие.

«Это новая дверь», – сказал господин Шмид.

«Да… Старую господин Рудольф разломал, когда вскрывал её, а мы, конечно, не могли оставить эти комнаты открытыми».

«Когда вы и он подошли к двери, она была заперта, я правильно понял?»

«Именно так».

«Заперта на засов?»

«Нет, ключ был повёрнут. У двери нет засова».

Шмид отпер дверь и отворил её. Они вошли. Госпожа Терезе поставила лампу на старый комод. Вся маленькая комната ярко осветилась.

«Это была мастерская господина Вернера?»

Господин Шмид мог бы и не спрашивать, потому что повсюду, куда ни взгляни, были свидетельства того, что в этой комнате отставной чиновник занимался своим хобби. У одной стены стояли небольшой токарный станок и ящичек, наполненный всевозможными инструментами. Банки с красками и кисточки свидетельствовали о том, что он сам ремонтировал там и сям в доме, а большой стол с линейками, весами, циркулями, бумагами, металлическими запчастями и лупами, стоявший вплотную к окну, под лампой, был доказательством того, что убитый явно много времени проводил за ним, погружённый в свои занятия.

«Господин Вернер любил старинные вещи!» – заметил блондин, оглядывая своими всё замечающими глазами два больших шкафа со стеклянными дверцами, в которых разные изделия прошедших культурных эпох были мирно выставлены друг рядом с другом.

«Да, весь дом полон подобным старьём».

Госпожа Терезе никогда не понимала увлечений своего нанимателя, что показывал сострадательно-пренебрежительный тон её ответа.

«А к часам у него была особенная страсть», – продолжил господин Шмид свои наблюдения вслух, глядя на одну из стен, на которой висели или были выставлены на постаментах самые различные хронометры.

Женщина только кивнула. Господин Шмид подошёл к окну. Для этого нужно было по-настоящему протискиваться: так много места занимал большой рабочий стол.

«А это окно было, как и все другие, закрыто?» – спросил он, внимательно осматривая большое, широкое окно.

«Почти закрыто. Его открыла я, когда звала Палма, потому что мне было страшно оставаться одной с мертвецом и с человеком без сознания».

«Так вы знали, что Палм – это ведь тот человек, которого я недавно видел, – что он внизу?»

«Конечно, ведь я видела его у роз, когда пошла вниз на кухню за топором».

«Топором?»

«Которым господин Рудольф взломал дверь».

«А, вот оно что. И Палм услышал вас? Ведь он глух?»

«Плохо слышит, но не полностью глух».

Экономка не обращала внимания, что он задавал вопросы так быстро, так резко – она, должно быть, совершенно невиновна в преступлении и, таким образом, совершенно безобидна.

«Значит, окно было закрыто, – вернулся господин Шмид к основному предмету расспросов, – вы это точно помните».

«Точно. То есть, внешние створки были закрыты, внутренние только прикрыты, и ставни тоже только прикрыты».

«Вот как! Ну, по сути это одно и то же. Убийца, получается, не мог здесь выбраться».

«Совершенно невозможно».

Господин Шмид подошёл к большой кафельной печи, которая занимала угол между двумя дверьми.

Каминного портала в комнате не было.

Женщина поняла, о чём он подумал.

«О, этот путь ему тоже закрыт: ни в этой, ни в той комнате нет камина».

«Пойдёмте во вторую комнату», – потребовал детектив. Терезе взяла лампу и пошла вперёд. Он последовал за ней.

«В этой комнате я велела убрать, после того как здесь побывала комиссия и мне разрешили сделать уборку», – слегка вздрогнув, сказала женщина.