Странная страна - [8]

Они посмотрели друг на друга.

– Должен ли я велеть им подняться? – спросил Хесус.

– Нет, – ответил Алехандро, – я сам спущусь. – И добавил, развернувшись: – Что-то не так с этим снегом.

– Он падает не как обычно, – сказал Хесус.

Подвал простирался под всем замком. Это было гигантское помещение, освещенное факелами, которые интендант в свое время установил между рядами бутылок. На посыпанном песком глинобитном полу Луис вычерчивал граблями разные фигуры – как подсказывало ему сиюминутное настроение. Они оставались нетронутыми, когда на другой день он ступал по ним, что являлось отнюдь не единственным чудом этого места. Не обязательно быть архитектором, чтобы понять, что целый замок не мог стоять на подобной полости, лишенной всяких опор. Передвигаться там можно было по проходам между старинными медными стеллажами, но никто не знал, когда они были сооружены, да и сама расстановка вин оставалась загадочной. Луис убирал врученную ему бутылку в определенное место, а назавтра находил ее совсем в другом углу. Единственные бутылки, которые можно было без помех доставать из их гнездышек, располагались в конце последней линии, в самой глубине подвала, там, откуда он и взял петрюс на шестнадцатилетие Алехандро. И наконец, в некоторых случаях дверь в помещение оставалась закрытой, а когда она снова открывалась, все там было изменено, и только красота оставалась неизменной. Какой бы факел Луис ни зажег, от него струился радужный свет, отражавшийся в медных стойках и заливавший мерцанием все подземелье от края до края; подвижные линии из светящихся жемчужин обрисовывали в пространстве архитектуру прозрачную и совершенную по форме; переплетение глинобитных песчаных троп погружало в ощущение покоя; Луису приходилось выводить посетителя наружу, иначе тот оставался бы там до конца своих дней.

В ту ночь подвал сиял еще ярче обычного. В наклонных сосудах вино переливалось оттенками бледного золота, и странный свет лежал на полу цвета матового серебра. В полутемном углу они обнаружили троих мужчин, которые горланили как скоты, укутавшись в темные плащи с капюшонами. Видны были огненно-рыжие пряди того, кто смеялся громче всех, а другой, темноволосый, был такого массивного телосложения, что те двое по сравнению с ним казались мелкими шалунишками.

Алехандро кашлянул, встав неподвижно в паре метров от троицы и скрестив руки на груди. На него не обратили внимания. Чужаки отыскали где-то бочку, на которую поставили стаканы и внушительную батарею лучших вин. Разумеется, все трое были вдрызг пьяны. Заметив это, Хесус воскликнул:

– Ах вы, канальи!

Алехандро второй раз прокашлялся, с тем же успехом, что и в первый, пока один из пройдох ласково поглаживал бутылку редкого шампанского, приговаривая:

– А теперь нам не помешают пузырьки.

В то же мгновение его головной убор сполз назад, обнажив такую же огненную шевелюру; отблески от стояков скользнули по заостренным беличьим чертам; потом все опять скрылось в темноте. Сиял только хрусталь стаканов, куда лилось шампанское, на которое молча смотрели Алехандро и Хесус. Что-то было не так, но черт их задери, если они могли сказать, что именно, хотя это точно было связано с самой жидкостью, которую осторожно разливал второй рыжий. Остальные очень сосредоточенно наблюдали за его манипуляциями. Наконец они разом расслабились, и Хесус с Алехандро увидели, как пузырьки устремились в глубину узких бокалов и растворились в маленьком шипучем водовороте.

– Santa Madre[11], – пробормотал Хесус.

По иронии обстоятельств, хотя ни покашливания, ни восклицание не отвлекли выпивох, этот шепот заставил их мгновенно обернуться. Первый рыжий встал – не без труда – и ухватился за факел. Он затряс головой, издавая время от времени странные звуки. Однако он, казалось, был вожаком, потому что двое других смотрели на него, ожидая, что он предпримет.

– Сейчас, сейчас, – забубнил он.

Потом с покаянным видом обернулся к своим приятелям. Самый крупный ткнул пальцем в свой карман, и лицо рыжего осветилось, он залопотал: ну да, ну да! – и все трое, запрокинув голову, осушили флакончики, извлеченные из плащей. По мелькнувшей гримасе нетрудно было догадаться, что питье горькое, но самым замечательным оказалось то, что они протрезвели буквально в долю секунды и вскочили на ноги так уверенно, как будто до того и не думали опустошить полподвала, что заставило и Алехандро, и Хесуса заинтересованно приподнять бровь, поскольку оба не чуждались доброй попойки.

Присутствующие снова в молчании посмотрели друг на друга.

Главой отряда был маленький человечек с круглой головой и не менее круглыми глазами, пузатенький, со светлой кожей и бесчисленными веснушками; к этому прилагались солидный двойной подбородок и пышная шевелюра, а также сутулые плечи и курносый нос; одним словом, вид у него был не самый презентабельный. Но не бывает настоящего военного, который не умел бы распознать опасность под невинной оболочкой, и Хесус с Алехандро заметили, что взгляд мужчины свидетельствует о его самообладании, и каким бы безобидным и добродушным он ни казался, было бы опасно его недооценивать, а тем, кто совершил подобную ошибку, скорее всего, осталось не много времени, чтобы над ней поразмыслить, – короче, они видели, что этот симпатичный выпивоха один из своих.