Странная философия ненасилия - [33]
Эта вполне резонная и справедливая мысль позволяет совсем иначе интерпретировать слова Христа: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими».[9] Обычно при слове «миротворец» представляют некое кроткое существо, которое ласково увещевает противоборствующие стороны, чудесным образом превращая их из рыкающих львов в агнцев. События конца ХХ — начала ХХI века убедительно доказали, что такого рода миротворцы не достигают успеха. Мир во многих регионах мира обеспечивают только вооруженные воины, готовые положить свои жизни ради него. И они вполне заслуживают почетного звания сынов Божьих.
Апостол Павел, наставляя первых христиан, писал им: «Если возможно, мир имейте со всеми людьми».[10] Обратим внимания на слова «если возможно» в этой строке из Послания Римлянам. Мир, по мнению апостола Павла, оправдан вовсе не всегда и отнюдь не любой ценой. Есть вещи, поважнее, чем мир — истина и благочестие, которые христианин должен быть готов отстаивать, сражаясь. Апостол Павел специально предостерегает — попытка сохранять мир тогда, когда уже надо сражаться, может погубить того, кто не готов к борьбе: «Когда будут говорить «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба»[11].
И Христос, проповедующий любовь к врагам, вполне допускает и решительную победу над ними: «Ибо сам Давид сказал Духом Святым: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих».[12] Такая победа в борьбе произойдет, если враги никак не откликаются на неоднократно проявленные к ним любовь и прощение, упорствуя в своей злобе; причем победа эта будет с любовью к ним, без ненависти и расправы над побежденными.
Как видим, христианство отнюдь не представляет собой призыва к ненасилию и пассивности всегда и при всех обстоятельствах, как то казалось Л.Н.Толстому. (В лекции, посвященной его учению, мы рассмотрим его аргументацию в пользу непротивления злу насилием специально.) Пока же отметим ту величайшую роль, которую христианство сыграло в истории, преодолевая обычай кровной мести. Как представляется, именно эта особенность христианства и стала главной причиной превращения его в государственную религию, позволившую варварским королям создать свои державы на территории современной Европы.
Варварские короли, сломившие Западную Римскую империю, еще вовсе не обладали неограниченной властью над своими соплеменниками. Историки говорят, что варварские народы тех времен переживали распад родового строя. Поясним, что это означало на практике.
При родовом строе никакого государства еще просто не было. Варварские народы организационно представляли собой союзы племен. Каждое племя состояло из родов. А род управлялся вовсе не князем. Он управлялся старейшиной.
Весь родовой строй основывался на беспрекословном, неограниченном авторитете старшего. Ведь именно «от чресел его» и пошли младшие члены рода. Он был их предком, и этим все сказано. Родитель — полный господин над своими детьми, даже взрослыми, и над всем их потомством. Он полностью распоряжался их судьбой и даже жизнью. Формула Тараса Бульбы — «Я тебя породил, я тебя и убью»- была общепринятой и самоочевидной в варварские времена. Понимать ее надо так: я тебя породил, вскормил и воспитал; следовательно, я вправе даже убить тебя.
Для того чтобы вынести приговор в рамках своего рода, старейшина вовсе не нуждался ни в каких королях. Кому из старейшин, спрашивается, могло бы прийти в голову приглашать кого-то со стороны, чтобы разобраться в конфликте между собственными детьми или внуками? Варварам это допущение показалось бы столь же нелепым, как современным российским родителям — приглашение милиционера на дом для воспитания сына.
Сложности возникали тогда, когда конфликты выходили за пределы рода, когда противоречия возникали между родами. Для решения таких проблем и существовал совет старейшин. Однако этот совет особо не умствовал, а руководствовался при рассмотрении межродовых конфликтов принципом, который казался единственно справедливым — принципом нанесения равного ущерба. Нанесли твоему роду ущерб — отплати тем же. Или получи адекватную компенсацию, после чего — помирись.
Как ни трудно это представить себе нашему современнику, но род у варваров вовсе не состоял из отдельных людей. Сегодняшние родственники, собирающиеся в России на какой-нибудь праздник или совет — это вполне самостоятельные люди. У каждого из них своя собственная жизнь. Каждый из них вполне сможет прожить и без поддержки рода, хотя ему и будет трудно. Но, даже переехав в другой город, он будет иметь все политические и иные права, предусмотренные российским законодательством.
У варваров же род был всем, а отдельный человек — ничем. Отдельной, самостоятельной личности еще просто не существовало. Человек чувствовал себя вовсе не самостоятельным индивидом, а всего лишь представителем рода. Вне рода, без его поддержки и защиты, он ничего собою не представлял. Изгнание из родовой общины было тяжелейшим наказанием: если род отказывался защищать своего члена, его мог убить или превратить в раба любой, кто бы этого ни пожелал.
