Страница найдена - [23]
Из опрошенных мной подростков открывались хоть перед кем-то 91,2% (2014) и 90,3% (2016) – большинство. Полностью закрытых среди юношей (2014 – 17,2%, 2016 – 17,5%) больше, чем среди девушек (2014 – 7,2%, 2016 – 7,4%).
Почему и зачем подростки рассказывают о себе? Основные причины – нежелание врать и скрываться, потребность в поддержке близких людей и отношение к СОГИ как к части личности, которую незачем утаивать.
Катя, 17 лет (Южно-Сахалинск):
– Надоело скрывать. Почему я вообще должна скрывать? Только потому, что я люблю девушек, я другая? Мне кажется, это бред.
Полина, 14 лет (Москва):
– Чтобы не мучиться. Просто хотелось с кем-то поделиться…
Туа, 16 лет (Новосибирск):
– Я не считаю гендерную идентичность и сексуальную ориентацию постыдной тайной.
Пилигрим, 15 лет (Москва):
– По большей части это одна из ступеней моей проверки, теста на то, могу ли я доверять человеку. Еще потому, что мне нравится снимать маску: переставать притворяться.
Рия, 16 лет (Пенза):
– Если человек близкий, то хочется делиться с ним тем, что происходит в моей жизни, и радостью, и проблемами. Поэтому мне крайне некомфортно скрывать свою ориентацию; как ни крути, это важная часть моей жизни. Вообще очень тяжело скрывать и врать.
Яра, 14 лет:
– А знаете, как мне надоело всем врать? Родителям – врать, в школе – врать, везде врать, ну а как не скрывать себя, если ты чувствуешь, что нельзя раскрываться перед людьми, они же загнобят, заклюют…
Мария, 17 лет (Санкт-Петербург):
– Чтобы выговориться и разобраться в себе. Самой мне было не справиться, просто потому, что во мне недостаточно опыта, все, что происходило со мной, было ново и порой непонятно. Мне нужен был человек, который примет и поможет мне понять себя, даст к этому толчок. И я нашла такого человека.
Яна, 16 лет (Владивосток):
– Постоянно молчать – это сложно, очень, обязательно нужны соратники, без них никак. Сдохнешь от неопределенности.
Wolfy, 15 лет (Москва):
– Мне нужна была поддержка, собственное осознание своей нормальности.
Мария, 17 лет (Москва):
– Становится на душе спокойнее, что нет за спиной секрета, который может ввести в более конфузные ситуации.
Юля, 17 лет (Пермь):
– Мне кажется, то, как будут люди относиться к твоей ориентации, зависит от тебя. Если человек считает себя ненормальным, неудивительна и негативная реакция окружения. Пока мы молчим о себе, в обществе так и будет процветать гомофобия.
Андрей, 17 лет (Московская область):
– Некоторым я рассказывал случайно (например, в порыве ссоры), некоторым рассказывал в виде шутки, а другим в виде действительно серьезного разговора. Почему? Например, я считаю, что другу не мешало бы знать, что мне нравится такой сорт кофе, а не какой-то иной, чтобы у нас было больше общего. В таком случае вопрос о том, зачем я рассказываю ему о своей ориентации, отпадает по причине нелогичности. Камин-аут есть нечто естественное, спокойное, важное.
Из тех, кто совершил камин-аут, 22,6% (2016) рассказали о себе родителю, одному или обоим, чаще – только матери. Вне семьи открывается почти каждый: одному или нескольким близким друзьям, доверенному кругу общения, интернет-знакомым, реже – дальним знакомым, одноклассникам, учителям и психологам. Крайне редко подростки совершают камин-аут перед всем окружением, включая родителей.
Отвечая на вопрос «Что изменилось в вашей жизни после камин-аута?» (2016), подростки привели множество разнообразных последствий: от полного и безусловного принятия до резкого и категоричного отвержения; от «мне стало намного лучше» до «моя жизнь серьезно ухудшилась». Ответы можно разделить на четыре группы:
– в основном отрицательные последствия – 6,1%;
– смешанные (и отрицательные, и положительные последствия) – 14,9%;
– нейтральные последствия («все осталось как есть») – 30,3%;
– в основном положительные последствия – 48,7%.
Отрицательные последствия
Эшли, 13 лет (Уфа):
– Подруга, с которой я общалась целых три года и с которой я сижу за одной партой, бойкотирует меня. Соответственно, сейчас у меня чертовски много стресса.
Валерия, 16 лет (Магадан):
– Мама теперь считает меня больной на голову, постоянно говорит, что это противно, говорит: «Мужика нормального найдешь – успокоишься». Радости от этого мало.
Алексей, 17 лет (Ростов-на-Дону):
– Отец меня не принял и заставил меня удалить все в социальных сетях, что было прямо или косвенно связано с ЛГБТ. Я и сам боялся после этого заводить знакомства с геями… Но спустя какое-то время я опять начал встречаться с такими же, как и я. Только вот с отцом теперь не очень разговор клеится. Время от времени он спрашивает: «Нашел ли ты девушку?» – «Нет», – отвечаю я и стараюсь не поднимать тему ориентации и моих отношений.
Нейтральные последствия
Лис, 17 лет (Красноярск):
– Моя жизнь ведь не меняется, когда я сообщаю человеку о том, что слушаю рок. Так и с ориентацией. Да и мои друзья все толерантны, в этом плане мне повезло.
Дарья, 15 лет (Чаплыгин):
– Моя мама, может быть, не любит «таких», но исправлять меня не будет, она верит в то, что у меня есть своя голова на плечах.
Воробей, 16 лет (Москва):
– Да абсолютно ничего не изменилось, меня друзья приняли таким, какой я есть.
